Читать «Корабли на суше не живут» онлайн - страница 181

— И вот так — каждый день, — вздохнул Пачон. — Понимаешь ты меня, Лекс?

— Да уж понимаю.

— Тернистой стезей идет служитель закона.

— Да уж вижу.

Инспектор махнул рукой, как бы отгоняя искушение — на безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо, — а потом принялся перелистывать страницы альбома. Вагоны, вагоны, вагоны — железнодорожные и метро, — расписанные сверху донизу. Или, как у них, у райтеров, это называется, «end to end», если по горизонтали. А если от крыш до колесных пар, то «top to bottom». У них ведь свой жаргон, не менее богатый лексически, чем у моряков или военных.

— Снайпер вошел в историю в девяносто пятом году, когда изобрел фокус со стоп-краном. — Пачон пухлым пальцем потыкал в фотографии. — Изучал маршруты, обследовал местность, садился в поезд. А когда доезжал туда, где ждали в засаде сообщники, дергал стоп-кран, останавливал поезд, выскакивал и на глазах у пассажиров с пятью-шестью своими приспешниками размалевывал вагон… Потом вместе с ними смывался.

Он перелистывал страницы, указывая на первые вагоны, расписанные Снайпером. Я не могла не признать, что кое-какие граффити заслуживали внимания. Огромные кровавые буквы просто дышали свирепостью.

— Видишь, он всегда тяготел к агрессии, — заметил Пачон. — Даже в стиле. И предпочитал, чтобы его считали вандалом, а не художником.

— Тем не менее это очень хорошо. Начиная с самых первых работ.

— Не спорю.

Я вглядывалась в другие фотографии. Иногда рисунки и тэги сопровождала какая-нибудь надпись. «О райтере вправе судить только райтер», — гласила одна, выведенная на серебристом фоне под рисунком, изображавшим руку с выпачканными кроваво-красной краской пальцами. «Уматывай отсюда», — угрожающе предлагала другая. Рядом с тэгом Снайпера появлялась иногда еще одна подпись: «Крот75», — разобрала я. Совместное творчество. И, вероятно, потому — посредственная работа. Лучшие были выполнены в одиночку и помечены черно-белым значком снайпера. Я отметила, что на них еще не появились зловеще-юмористические мексиканские черепа, которые потом станут его основным мотивом. Все это были ранние работы.

— Истории с вагонами набирали обороты, — продолжал Пачон. — Железнодорожная компания была просто в бешенстве. И в самом деле, эти выходки тянули уже на уголовную статью, потому что экстренное торможение поезда вызывает панику у пассажиров, причиняет им моральный ущерб, а порой приводит и к травмам. Не раз случалось, что от резкого толчка они падали и что-нибудь себе ушибали или разбивали.

Он снова окинул задумчивым взором использованные баллончики, выставленные на верхней крышке картотеки. Улыбнулся меланхолически.

— И по всему по этому мы были обязаны — самое малое — в случае поимки взять его на учет. Получить, по крайней мере, его отпечатки пальцев и фото. Однако не тут-то было.

Я отметила с удивлением, что в голосе его не слышалось скорби по этому поводу. Ведь меланхолия совершенно не обязательно предполагает сожаление. И задумалась над тем, что отношение Пачона к Снайперу несколько неоднозначно. Интересно насколько.