Читать «Пересыхающее озеро» онлайн - страница 108

Томас много размышлял в те недели, что они провели вместе, путешествуя, и пришел к выводу, что социализм, такой, каким он его видит здесь, в Лейпциге, построен на лжи. Он начал лучше понимать, что ощущал Ханнес. Подобно своему земляку, Томас осознал, что правда, социалистическая правда, не проста и не едина для всех, но что, напротив, не существует никакой общей правды. Это до крайности запутало картину мира, поскольку он столкнулся с новыми вопросами, требующими безотлагательного ответа. Первый и наиважнейший касался того, как ему теперь реагировать на окружающее, ведь он оказался в таком же положении, что и Ханнес. Должен ли он продолжать свое обучение в Лейпциге? Следует ли ему вернуться домой после завершения учебы? Мотивировка его пребывания в Германии изменилась. Что он скажет родителям? Из дома ему сообщили о том, что Ханнес, бывший в свое время лидером молодежного движения, на страницах газет, на встречах и собраниях рассказывает о своем пребывании в ГДР и критикует социалистический строй. Все это вызвало страшное недовольство и неразбериху в рядах исландских социалистов и, без сомнения, ослабило движение, особенно в свете венгерских событий.

Томас все еще считал себя социалистом, возможно, таковым он и останется. Но социализм, который открылся ему в Лейпциге, был совсем не тем, о каком он мечтал.

И как быть с Илоной? Без нее он не мыслил своего существования. Все, что они делали, они делали вместе.

В последние дни путешествия пара обсудила все эти вопросы, и они пришли к единодушному решению. Илона собиралась продолжать обучение и политическую деятельность в Лейпциге, посещать тайные собрания, распространять информацию и рассказывать о развитии событий в Венгрии. Томас также продолжит учиться, как будто ничего не изменилось. Он вспомнил, как обрушился на Ханнеса с упреками в пренебрежении гостеприимством немецкой компартии. Теперь ему предстояло примерно то же самое, и ему с трудом удавалось убедить самого себя оставаться спокойным.

Чувствовал он себя неважно. Никогда еще ему не приходилось оказываться в столь затруднительном положении. Раньше его жизнь протекала значительно проще, было больше уверенности. Он думал о своих друзьях в Исландии. Что он им скажет? Что у него нет твердой почвы под ногами? Все, во что он так свято верил, теперь стало новым и чуждым. Он знал, что может по-прежнему исповедовать социалистические идеалы равенства и равномерного распределения богатств, но социализм в той форме, в какой его претворяли в жизнь в ГДР, не стоил того, чтобы в него верить или бороться за его воплощение. Перемены в его мировоззрении только начали вырисовываться. Должно было пройти какое-то время, пока новая картина мира вызреет со всей определенностью в его сознании, а пока что ему не хотелось принимать никаких радикальных решений.

По возвращении в Лейпциг он выехал из общежития и переселился в комнату к Илоне. Они спали вместе на старой односпальной раскладушке. Пожилая дама, хозяйка квартиры, поначалу выразила сомнения. Как строгой католичке ей хотелось соблюсти приличия, но потом она согласилась. Немка рассказала Томасу, что потеряла мужа и двоих сыновей в Сталинградской битве, и показала фотографии. И отношения с хозяйкой наладились. Он чинил то одно, то другое в квартире, оказывал помощь, покупал различные кухонные принадлежности и продукты, готовил еду. Его приятели по студенческому общежитию иногда заходили в гости, но у него возникло ощущение, что он отдалился от них. Тем тоже казалось, что Томас не такой веселый, как прежде, и менее разговорчивый.