Читать «Я русский солдат! Годы сражения» онлайн - страница 208

М. Королёва: — Так он же у вас давно существует.

А. Проханов: — Ну, он существует с XVIII века как масонский клуб. Ну, он просто менял названия, но создан он был после Болотной площади. Я не знаю, что для вас давно, а что для вас недавно.

М. Королёва: — Мне кажется, уже очень давно. Хорошо.

А. Проханов: — Давайте поговорим о том, давно или недавно.

М. Королёва: — Александр Андреевич, итак. То есть вы считаете, что деятельность Володина более эффективна, чем деятельность алхимика Суркова? Так получается? То есть там технологии, там молекулы, там…

А. Проханов: — Ну ладно, бог с ним. Не интересно слушать о важном, будем говорить о пустяках. Да, Володин победил оранжевую революцию, он затолкал ее обратно в берлогу. Он, по существу, сделал так, что вот эти неистовые лидеры Болотной рассеялись, они были унижены. И они приползли на цыпочках опять в Валдайский клуб, желая участвовать в политическом процессе. И их пустили в политический процесс, пустили Ройзмана, пустили, там, даму из Петрозаводска. Люди, которые были на Валдайском форуме, они с умоляющими лицами тянули руки к Путину. Это была прекрасная операция по консолидации общества, но на условиях, которые выгодны власти и государству. И в этом заслуга, конечно, Володина.

То, что Сурков сейчас вернулся в администрацию президента — он вернулся на другие роли. И я очень надеюсь, что интересы или умения, или искусства Суркова и Володина не будут пересекаться. В противном случае это будет хаос, это будет хаотизировать работу администрации президента.

Но поскольку Сурков — очень талантливый человек… А в России, в сегодняшней России, в политике очень мало талантливых людей. И поэтому, я думаю, что Путин не стал бросаться такими талантами, как Сурков, а дал ему роль, дал ему кавказское направление. И то не самое важное. Абхазия и Южная Осетия — это не Чечня, конечно, и не Ингушетия, не Дагестан. Но это, тем не менее, все-таки достойная роль.

М. Королёва: — То есть вы думаете, что он все-таки будет заниматься этим, а не внутренней политикой, скажем, наравне с Володиным?

А. Проханов: — Марин, ну, что мы думаем? Я вам сказал, что я думаю. Ну, что переспрашивать который раз чепуху какую-то?

М. Королёва: — Ну, понятно, чепуха. Хорошо.

А. Проханов: — Ну вот, бедненькая вы моя.

М. Королёва: — Давайте тогда о личной жизни. О личной жизни политиков. Это же всегда интересно, правда?

А. Проханов: — Мне это не интересно.

М. Королёва: — А почему вам это не интересно?

А. Проханов: — Да потому что мне не интересно, я — романист, я личную жизнь изобретаю.

М. Королёва: — Так о чем же и пишут романисты? О чем же они и пишут, как не о личной жизни?

А. Проханов: — Ну, я… Кстати, я не романист, я журналист.

М. Королёва: — А, вот сразу в кусты, правда?