Читать «Скопин-Шуйский. Похищение престола» онлайн - страница 98

— Ноне из десяти привезенных пришлось троих выбраковать. Один стар, почти без зубов, другой плохо видит, кривоглаз, третий беспалый, чем станет пищаль или алебарду держать.

— Вот сукины дети, — возмущался воевода, — лишь бы отбыть набор. Напишите докладную, из какого уезда присылают калек для зачета, я там исправникам всыплю по первое число.

Тырков знал, что никому воевода не всыплет, однако докладные ему писал, которые писарь подшивал во входящие папки, иной раз и не представляя воеводе.

Наконец было отобрано почти сто человек, в основном молодых парней, и Тырков решил назначить из них сотского, который бы хоть в пути командовал этой оравой. Он приглядел из них 24-летнего мужика Сидора Бабина, к которому большинство новобранцев относились с некоторым уважением, в основном из-за силы его немереной.

Этот в крайнем случае может и кулаком установить порядок в сотне — рассудил так Тырков. И когда он предложил сотне выбрать себе старшого, было названо три имени, в том числе и Сидора. Это понравилось Василию: «Значит, Бабин у них почитаем». И назначил его старшим, самочинно присвоив ему звание «сотский».

Перед самым отъездом Бабин явился к Тыркову, молвил ему вполне пристойно:

— Ах, боярин, мы уж, считай, ратные люди государя, не изволишь ли выдать нам в счет кормовых по десяти копеек на душу. Не можем мы отбыть с родины, как воры неприкаянные, хочется проститься по-человечески.

Решив проверить честность своего сотского, Тырков спросил:

— Сколько у нас душ?

— Девяносто семь, ваша милость, — отвечал Сидор. — Итого это будет девять рублей семьдесят копеек.

И эта точность понравилась Тыркову, и он от щедрот своих отвалил Бабину десять рублей на «проводины». Узнав об этом, князь Вяземский не одобрил поступок Тыркова:

— Зря вы им дали «живые» деньги. Зря.

— Почему?

— Пропьют ведь.

— Но что делать? Попросили в счет кормовых. Как было не уважить?

— Уважат ли они вас, господин Тырков.

Семен Юрьевич знал, что говорил. Забравшись в кабак новобранцы, как и полагал воевода, начали пьянствовать. Сначала пели песни, плясали, потом повздорили и начали драться. Прибежавший воеводский писарь сообщил Тыркову:

— Бегите скорее, ваши ратники дерутся, как бы до ножей не дошло.

Всеобщее побоище шло прямо на улице. Одурев от хмельного, парни дрались уже не кулаками, а всем, что попадало под руку — кольями, дугами, оглоблями, а у одного в руках была даже рогатина, с какой обычно ходят зимой на медведя. Под ногами дерущихся уже валялось несколько человек, обливаясь кровью. Трещали плетни, заборы, из которых добывались орудия для потасовки.

— Стойте? Остановитесь! — кинулся к дерущимся Тырков, понимая, что он может здесь потерять половину ратников, набранных с таким трудом. Но увидев, что его никто не слушает, вспомнил о своем сотнике, уважаемом и сильном: — Бабин! Сидор! — закричал он и в следующее мгновение рухнул наземь, получив удар колом по голове.