Читать «Скопин-Шуйский. Похищение престола» онлайн - страница 83

Дьяк Луговской взял записку, перечитал несколько раз.

— Вроде знакомо…

— Ну-ну, — подбодрил царь.

— Боюсь ошибиться, государь, грех на душу взять.

— А ты не боись, Томило, я твой грех на себя приму. Ну?

— Не могу твердо утверждать, но очень уж похоже на…

— Ну чего тянешь вола за хвост, — начал сердиться Шуйский.

— Только похожа государь, но его ли, боюсь утверждать.

— Чье?! Черт тебя подери, — хлопнул царь ладонью по столу.

— Митрополита Филарета.

— Ага-а, — вскочил Шуйский и забегал по кабинету. — Я так и знал, я так и знал.

— Но, государь, только похожа, а его рука или нет, боюсь утверждать.

— Ничего, ничего, Томила, не боись. Казнить я его не стану. Садись к бумаге, пиши указ.

Вечером Крюк Колычев привел «виновников», которых раздобыл, выйдя из Кремля, и с Лобного места объявив, что «государь хочет выслушать народ, чего ему надобно? Давайте четверых из вашей среды». Пошумев, чернь выделила четырех, они и оказались виновниками смуты. Царь не велел их казнить, а лишь отдать Басалаю «под добрую плеть», а потом выслать куда подале.

А на следующий день вышел указ: «Отъезжать не мешкая митрополиту Филарету в Ростов и возглавить тамошнюю епархию, которая без догляду хиреть починает. И провожать следует высокого иерарха князю Скопину-Шуйскому». С честью провожать.

Часть вторая

Тушинский вор

1. Воскрешение Дмитрия

Задушивший когда-то по приказу Дмитрия жену Бориса Годунова, а далее аккуратно вместе с Басмановым доставлявший на ложе самозванцу женщин и девиц, дворянин Михаил Молчанов счел за благо бежать из Москвы. Он видел убийство Басманова и содрогнулся от мысли, что и его ждёт такой конец, и потому не встал на защиту царя, а, напротив, смещался с толпой заговорщиков и вместе с ними носился по дворцу, вопя проклятия по адресу еретика и расстриги.

Князь Шаховской, воспользовавшись суматохой, пробрался в царский кабинет и украл государственную печать, еще плохо представляя, для чего она может ему понадобиться: «С поганой овцы хоть шерсти клок». Он был захвачен заговорщиками на месте преступления, уличен и едва не убит, не заступись за него Молчанов, предложивший засадить князя в подвал до суда.

Шуйский, став царем, сжалился над Шаховским и отправил его воеводой в Путивль, даже не догадываясь, что «пускает щуку в реку».

— Поезжай, Григорий Петрович, заслужи прощение.

— Заслужу, Василий Иванович, — пообещал Шаховской, с трудом скрывая неприязнь к Шуйскому: «Сам трон похитил, а меня ни за што. Нут-ко погоди».

Оно и впрямь обидно. Все ведь равно служили самозванцу, а уж Шуйский, стыд головушки, прям под ноги слался, едва задницу не лизал расстриге. И вот, пожалуйста, он царь, а Шаховской, в сущности, в ссылку, в какой-то задрипанный Путивль. Как не осерчать?

Молчанов, помня свои «заслуги» перед самозванцем, решил от греха исчезнуть из Кремля. Но и в Москве оставаться было небезопасно, особенно после того как он увидел, во что был превращен вчерашний царь и клеврет его Басманов. Лица не узнать, все изуродовано да еще прикрыто маской, не зря в толпе говорок: «Не он это. Он спасся». Тут Молчанову и ударило в голову: «А что, если…»