Читать «Скопин-Шуйский. Похищение престола» онлайн - страница 59
Сергей Павлович Мосияш
— Мы настоятельно рекомендуем, ваше величество…
— Кто это мы?
— Я и епископ Иосаф рекомендуем отложить свадьбу не только до крещения этой полячки, но и до того, как она усвоит православие и поревнует нашей вере не на словах, а на деле.
Дмитрий нахмурился, на лице явились недобрые желваки.
— А вы, преосвященный? — обратился он к патриарху Игнатию.
Что мог ответить Игнатий, ставший патриархом по воле царя.
— Я не могу согласиться с митрополитом и епископом, — заговорил Игнатий. — И считаю, что можно сразу после крещения невесты в православие тут же совершить и венчание.
— Вот! — обрадовался Дмитрий поддержке. — Высший иерарх не согласен с вами, святые отцы. И я подчиняюсь, его воле.
И тут вступил Иосаф с резким словом:
— Государь, вы сами нарушаете уже чин и порядок.
— О чем ты говоришь, святый отче?
— Я говорю о том, государь, что вы прислали в женский монастырь польских музыкантов, и они там во все трубы и барабаны ударили бесовскую музыку, нарушив благочестивое служение монахинь. С настоятельницей чуть удар не случился. Когда она потребовала убираться вон из обители, они отвечали: нас прислал царь. Это ли не богохульство, сын мой?
Дмитрий почувствовал себя прижатым к стенке, но он уже привык быть всегда правым и поэтому, ничтоже сумняшеся, отвечал:
— Музыканты не поняли меня, я их послал на площадь веселить народ.
Он знал, что никто из иерархов не пойдет дознаваться: так это или не так?
Посоветовавшись с боярами, свадьбу решили перенести на четверг, 8 мая. Выходя из Грановитой палаты, Дмитрий негромко спросил Басманова:
— Митрополия Гермогена в Казани?
— Да, государь.
— Сейчас же на перекладных его отправь в Казань, к месту службы.
— А Иосафа?
— Его тоже в свою епархию, он, кажется, из Коломны?
— Да.
— Вот завтра обоимя в Москве, чтоб и не пахло.
14. Королевское посольство
Простых москвичей радовал приезд невесты царя, однако столь большое воинство, сопровождавшее ее, настораживало. Размещение польских гусар на лучших подворьях в самом центре Москвы напоминало нашествие вражеского войска. Поляки, нисколько не смущаясь, выгружали из телег ружья, алебарды. Один из дотошных москвичей спросил гусар, тащившего в дом оружие:
— И на кого ж, любезный, вы готовите все это?
— На вас, — оскалился «любезный» и заржал, довольный своим остроумием.
Однако эта «шутка» мигом облетела Москву на «сорочьем хвосте», и воспринималась народом вполне серьезно. Многие вытаскивали из застрех поржавевшие совни, прадедовские мечи, привезенные еще с Куликовского поля, очистив от ржавчины, грязи и пыли, совали под лавки, под ложа, куда поближе, авось пригодятся.
На Торге подскочил спрос на порох и свинец, но продавался он только русским, для поляков его как бы и не было: «Нету, ясновельможный». — «Но был же, я сам видел, как ты его только что продавал». — «Был — да весь вышел, пан».
Вместе с царской невестой в ее многолюдной свите прибыли и послы короля Сигизмунда III Николай Олесницкий и Александр Гонсевский.