Читать «Скопин-Шуйский. Похищение престола» онлайн - страница 22
Сергей Павлович Мосияш
— Я не удивлюсь, ваше величество, если Московия порушит наш мир. И считаю, как и канцлер Замойский, что сей Дмитрий не царского происхождения, ибо законный наследник так бы не поступал, он бы действовал по-другому.
— Ну как по-другому, пан Сапега? — спросил быстро Мнишек. — Как? Научите.
— Ну обратился бы к королю или к императору.
— Он обращался к королю, — сказал Мнишек.
Ему надоело отстраненное выражение лица Сигизмунда III: «Пусть и он огрызается. Почему я должен один отдуваться?»
Все воззрились на короля. Тот пожевал сухими губами, молвил негромко:
— Я отказал ему… Я тоже не поверил в его царское происхождение. По его поведению и манерам выдается подлое происхождение. И потом, у нас же с Россией мир.
«Высклизнул, налим, — подумал Мнишек о короле. — А небось в «кондициях» выпросил Смоленск. Ну жук». Однако вслух ничего не сказал — «кондиции-то» были секретными. Делили шкуру неубитого медведя. Если б сейм узнал о них, скандал бы был еще тошнее.
Король отоврался. А на бедного Мнишека навалился очередной сенатор — воевода Януш Острожский:
— Я спрошу вас, пан Мнишек, кого вы набирали, в эту так называемую царскую армию?
— Только добровольцев, пан Януш.
— И сколько их таких сыскалось?
— Около двух тысяч.
— И что, вы всерьез хотели с ними завоевать Москву?
— Ну мы рассчитывали, что к нам примкнут потом другие. Имя царевича очень популярно в России.
— Тогда отчего вы тащились по польским землям аж два месяца?
— Ну понимаете, князь, обоз же, потом снабжение.
— Не виляйте, пан Мнишек, не виляйте. Вы как воевода, а там вы назвались еще и гетманом, знаете, что в поход с конницей лучше всего выступать летом, по свежей траве. Вы же дождались осени, и все ваше «снабжение» свелось к простому грабежу панских фольварков. Да, да, не отпирайтесь. И это еще не все, ясновельможные Панове. Я еще спрошу уважаемого воеводу, а чем ваша армия отличалась от шаек Наливайки? Чем?
— У нас были рыцари, при чем тут разбойник Наливайка?
— Ваша армия тоже разбойничала, пан Мнишек. Разве что не сдирала кожи с панов, не вешала их, но исправно насиловала паненок, отбирала фураж, сено.
— Это голословно, пан Януш. Вы приведите хоть один пример.
— Пример? Пожалуйста. Вы помните, в одном переходе от Киева к вам с жалобой явился пан Желтовский?
— Ну-у помню… кажется.
— На что он жаловался? Помните? Молчите. Так я вам напомню, что ваши рыцари изнасиловали его обеих дочерей и жену. Что вы ему ответили?
— Не помню.
— А я вам скажу. Вы ответили, мол, в войну всякое бывает.
— Возможно, возможно.
— Не возможно, пан Мнишек, а точно. Мне пан Желтовский все передал дословно. Так как это называется? Война против своих, на своей земле. Чем же вы лучше злодея Наливайки?
Молчал Мнишек, исподлобья поглядывая на бесстрастное лицо короля: «Молчишь, налим. Как будто тебя не касается. Если все у Дмитрия получится, то хрен тебе, а не Смоленск будет».
Однако поразмыслив, что Смоленск за его, Мнишеков, долг королю обещан, смиловался: «Черт с ним, пусть подавится».
Но пока Мнишек мысленно решал судьбу Смоленска, князь Острожский-то что понес: