Читать «Скопин-Шуйский. Похищение престола» онлайн - страница 191
Сергей Павлович Мосияш
Вмиг остался воевода без войска и без голоса, сорвал на морозе в бесполезном крике.
Прискакал Ртищев в Устюжну сам-пять, сполз с коня, вошел в приказную избу, увидел Змея Горыныча (т. е. Соломеню, Богдана и Алешу) да как заорет на них. А они и не слышат. Видят воевода в гневе великом, орет, аж жилы на шее вздуваются, а вместо крика шепот исходит. Алеша Суворов приблизился:
— Андрей Петрович, что с вами? — и ухо к нему поворачивает.
Змеей гремучей шипит ему Ртищев:
— Немедля крепость строить! Немедля!
— Но счас зима, что вы, — заикнулся Алеша.
Ртищев изо всей силы плетью по столу ахнул, словно из пистолета выстрелил:
— Крепость, я сказал!
Богдан Перский поинтересовался:
— А где войско наше, Андрей Петрович?
— Там, — указал вверх Ртищев, — куда ему шибко хотелось. У Всевышнего.
Все три головы Змея Горыныча рты разинули, наконец Соломеня вымолвил:
— Но такое войско…
— М-молчать! — зашипел на него воевода. — Дерьмо — не войско. Вы слышали, что я приказал? Немедленно, крепость!
Еще воевода Ртищев шепотом орал в приказной избе на Змея Горыныча, а уж вся Устюжна узнала: наших побили под Батневкой. Прибежавшие с воеводой рассказали.
И еще несколько дней тянулись в Устюжну уцелевшие, успевшие удрать в лес от занозистых польских сабель. Пробирались лесами, мерзли, голодали, надеялись дома отогреться, откормиться, отлежаться, наконец, на печках.
Ан нет. Застали Устюжну словно муравейник растревоженный. Город строил крепость. Все словно с ума посходили. И воротившегося, едва подкормив, тут же на дело гнали: «Какой отоспаться? Ты что, с луны свалился? Глянь на Андрея Петровича, он, воротившись, и часу не отдыхал».
Ртищева и впрямь не узнать было, почернел с лица, день и ночь носился по стройке, никому покоя и пощады не давал. Был безголос после злосчастной рати, но зол и даже жесток к нерадивым. Указывая кому-то, шипел:
— Здесь копай, отсюда и вон до туда.
— Андрей Петрович, земля-то железа крепче, ее…
Ртищев такому и договорить не давал, совал под нос кулак с плеткой и нес шепотом такой мат, что тот мигом все усваивал: разгребав снег, раскладывал огонь, оттаивал землю и долбил.
В лесу стучали топоры, визжали пилы, бревна свозили на площадь, где плотники рубили срубы будущих крепостных вышек, навесы, переходы, ворота.
Потеряв голос, Ртищев наконец-то обрел неограниченную власть, стал настоящим воеводой. Наученные первым поражением, устюжане слушались его беспрекословно. Наперво он приказал работать круглосуточно.
— Никаких снов, спите по очереди.
И упертые устюжане послушались, ночами работали при кострах. И скоро сами себе дивиться стали, когда увидели, что крепость растет не по дням, по часам, когда начали таскать с площади отесанные с зарубами бревна и стали их укладывать в срубы.
Не забывал воевода и о противнике, посылал каждый день за Батневку разведку, подсылов: «Как они там?»
— Андрей Петрович, пьянствуют оне.
— Ну и слава Богу, было б вино у нас, еще им бы добавил.