Читать «Сэнсэй II» онлайн - страница 96

– Точно что «подвиги», – ухмыльнулся Володя. – У нас бы за такие «подвиги» шею намылили.

– С этого момента и пошло негласное разделение в Печёрском монастыре, – продолжил Сэнсэй. – Последователи Агапита стремились к духовной жизни. Феодосии же и его последователи, среди которых больше всех выделялся Никон, постригший его в монахи, к которому у него возгорелась непростая любовь, – улыбнулся Сэнсэй, – стремились использовать своё положение для собственного обогащения. Феодосии, достигший желаемого, потом так возвеличил и укрепил свою власть, что даже Изяславу несладко пришлось.

– Да, – задумчиво произнёс Николай Андреевич. – Если дать такому человеку, как Феодосии, власть – хорошего не жди. Устойчивая депрессивная подавленность в подростковом возрасте зачастую приводит к серьёзным нарушениям в психике, к различным психопатологиям. Такой подросток слабо адаптируется среди сверстников, нередко утрачивая чувство реальности в окружающем мире. А это, в свою очередь, порождает чувство неполноценности, собственной несостоятельности и пониженной самооценки, целый комплекс страхов. Как правило, такие люди замкнуты в себе, робки и несмелы. Но как только у них появляется шанс реальной власти над людьми, вот тут-то и проявляется весь букет их психических заболеваний…

Женька послушал, послушал рассуждения психотерапевта, а потом проговорил:

– Прямо образ Чикатилы… Тот тоже был тихонький да скромненький на людях.

– А ты думаешь, откуда маньяки берутся? – серьёзно сказал психотерапевт. – Раздутая мания величия ещё не такое с людьми делает.

– Совершенно верно, – согласился с ним Сэнсэй. – Феодосии служил, в первую очередь, удовлетворению своей мании величия. В духовном же он был страшно ленив. Молитвы читал лишь для показухи. Глядя на духовную работу Агапита и его учеников, он, поучая других монахов бдеть по ночам в молитвах, сам же в это время спал, да так сладко, что его утром вечно приходилось будить. А позже представили это как потаённость его аскезы. О таких, как он, сказано Иисусом: «Связывают бремена тяжёлые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть».

Расписали Феодосия в хвалебных речах как «книголюба и просвещённого человека». Это вообще анекдот, учитывая его элементарные знания в грамматике. Зато поучать других он любил на каждом шагу, возвеличивать свою особу, чтобы ему в ноги кланялись, руки целовали, «святым отцом» величали. Это было его неотъемлемым внутренним свойством – представлять себя перед людьми чуть ли не в образе Господа Бога. А ведь Иисус говорил: «И отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах».

Причём любил поучать не только своё «стадо», но и обычных мирян, выставляя себя в свете жестокого и непримиримого сторонника христианства, вдалбливая им, что «тот, кто хвалит чужую веру, ходит близ ереси». И при этом часто повторял слова Агапита: «Бог един и едина вера в него!» Но если Агапит рассказывал ученикам о единой внутренней вере в Бога, свойственной для любого существа человеческого, стремящегося к Нему, чему, собственно говоря, и учил Иисус, то Феодосии перекручивал эти слова с позиции религии, эгоизма своего Животного начала, мол только моя вера истинна, остальные все недостойные. Особенно он любил поучать богатых, зачастую бывая у них на пирах и в гостях. Он вообще вменил себе, что его долг – это поучать князей, а их – слушать его поучения, то есть обладать властью над власть имущими. О таких людях-«фарисеях» сказано даже в Евангелии, каноны которого пытался провозглашать Феодосии: «Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди; расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих»; «Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах»; «И приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: „учитель! учитель!“ Но там же и сказано: „А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья“. „И не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос“…»