Читать «Респубика ученых» онлайн - страница 67

(И колючие поцелуи верблюжьего одеяла: эх, начаться бы сейчас следующей войне!. -. -. -

(Подъем!: вслепую ощупывать набитую всякой всячиной комнату; ноги сами помогали найти дорогу; вздохнуть поглубже… Та-а-а-к. (Мне уже снился сон, будто я иду в клозет и всякий раз, когда нажимаю на рычаги, мне мешают: и всякий раз в самый последний момент.) И снова эти пестроклетчатые иди-инди-индианки!..).

Прозрачный танец занавесей; остаток луны стал белым как мел: Каждое утро посредством химикалий, воды и мыла превращаешься из обросшего щетиной лохматого, жирного тролля в гладко причесанное, прилизанное, трезво-холодное мыслящее существо. / И сразу же вниз — я не могу терять ни секунды — в столовую. —:

Там уже сидел мой Инглфилд, с зубочисткой и стаканчиком виски с содовой, поджидая меня.

И он начал рассказывать, дыша на меня своим прокопченным ртом: О несравненной «Старборд кроникл» — он принес мне утренний выпуск: выходившая по ту сторону, тоже дважды в день, «Левая правда» не шла с ней ни в какое сравнение! / Я тем временем пожирал лукулловский завтрак: крабы в желе; салат с копченой сельдью и маринадами; я всегда любил рыбные блюда, никогда не был их «врагом» (тут меня снова охватывает замешательство: можно ли быть «другом» того, что поглощаешь? Как все-таки неточен, расплывчат и неопределенен наш язык!). — После этого еще ливерная колбаса со швейцарским сыром. Сок черной смородины. Яичница из шести яиц с запеченным в ней куском мягкого сливочного сыра. Один бифштекс. (А там пошел еще «крестьянский завтрак»: макароны и жареный картофель вперемешку; туда добавлены маленькие кусочки поджаренных почек, яичный белок в виде длинных нитей и несколько сортов тертого сыра.) / Он невозмутимо смотрел на меня: есть же люди, способные проглотить редьку, не думая при этом об Андреасе Харткнопфе.

«Островная полиция?»: он употребил это выражение, и я поинтересовался, как обстоит дело с ней. / Трудная задача — обуздать напившихся писателей! «Тот, кто по ночам выбивает стекла и часто скандалит, должен быть удален с острова». (Однако в высшей степени здравые предписания: за оплеуху расплачиваться оплеухой. А поскольку полицейские в большинстве своем были двухметрового роста, тогда как средний рост поэтов составлял 1 метр 65 см., такой порядок был весьма поучителен для непристойно себя ведущих художников слова: ведь, в конце концов, они приехали сюда для того, чтобы работать, а не для того, чтобы разыгрывать из себя Великих Людей: «Совершенно верно. Мистер Инглфилд».