Читать «Ленин жЫв» онлайн - страница 153
Ярослав Михайлович Питерский
Хрущёв задумался, но ненадолго. Он, помассажировав мочку правого уха, рассудительно ответил:
– Нет, не обманул, и Вы поймёте почему. Он Вам свою позицию изложит, и Вы всё поймёте. А сейчас давайте сделаем так, что Вы останетесь один. Вызовите санитаров и пожалуетесь на плохое самочувствие. Они Вас доставят в центр Щуппа. Я дам команду: если Вам станет плохо, везти именно туда.
Хрущёв встал и, покосившись на Ильича, скомандовал и ему:
– И ты, Ильич, иди-ка к себе в номер. Иди и отдыхай. Я приду и сообщу, когда что-то изменится. Иди, отдыхай.
– Я и так сто с лишним лет отдыхаю… – пробурчал Ленин, но тем не менее подчинился и, встав с кресла, направился к двери.
Там он остановился и, повернувшись, внимательно посмотрел на Кирилла. Ильич тяжело вздохнул и как-то обречённо сказал:
– Надо же, кто бы мог подумать тогда, в Казани, что я вот так кончу. Кончу вот так нелепо и, главное, не скоро.
Лучинский и Хрущёв ему ничего не ответили. Они смотрели на ссутуленную фигурку старика, и каждый думал о своём. Ленин вышел медленно, словно пропал в пространстве.
XXX
СТРИЖЕННАЯ лысая голова, впавшие усталые глаза и совсем изношенное физически тело. Словно какой-то узник Бухенвальда, Кирилл лежал на большой кровати, опутанный целым пучком проводов. Датчики были прикреплены повсюду. Он лежал смирно и не двигался. Да ему и не хотелось двигаться. Ему хотелось просто покоя. Ему хотелось просто недвижимой стабильности, которая, как ему казалось, приносит успокоение.
«Боже мой! Мне ведь больше сотни лет! Я такой дряхлый старик! Я ведь совсем старый человек! Но думаю я как молодой мужик, но я чувствую, что моё тело уже устало жить. Оно не хочет жить. А мой разум… Он так молод. Ведь я не прожил со своим телом этих ста десяти – ста двадцати лет, которые обычно отмеряет природа. Какой абсурд. Человек на вид молод, но он старая развалина, которая давно должна умереть и превратиться в перегной! Нелепость. Может, это и есть вечность? Может, эта мука и есть вечность? Какой-нибудь там памятник стоит себе лет четыреста и также мучается, потому как он вроде молод, но на самом деле кусок старого камня или бронзы…» – мысли его не возмущали, они как бы возникали в сознании и тухли, словно сполохи северного сияния. Вроде ярко, но не греет и не светит.
Он лежал в палате и тихо плакал, слёзы невольно текли из глаз, но эта солёная вода лишь обжигала щёки и скатывалась к подбородку.
Раздался щелчок – и дверь в палату растворилась. Это вошли Щупп и его два помощника – Лысенко и Вавилов. Кирилл грустно и немного натужно улыбнулся.
– А, ботаники-косторезы? Резать меня пришли? Я к вашим услугам.
Никто из троицы не отреагировал на его колкое приветствие. Они как ни в чём не бывало начали крутить ручки своих приборов. А Лысенко с какой-то неподдельной нежностью принялся отдирать от тела Кирилла датчики. Лучинский смотрел на него, улыбаясь. Он тихо спросил у врача: