Читать «Путь из детства. Эхо одного тире» онлайн - страница 19

— Знаешь, — сказал отец, — найдутся люди, которые станут очень плохо отзываться о Сереже Михалкове. Я хочу, чтобы ты знал: по ночам в Черновцах я, Сережа и кинорежиссер Леня Луков, прикрутив на пиджаки свои ордена, мотались по вокзальному перрону и орали на коменданта, стараясь, по возможности, соединять польские семьи. Мы знали, что для нас это может плохо кончиться. Но мы рисковали. И Сережа рисковал больше всех.

— Почему больше всех? — спросил я.

— Потому, что он из столбовых дворян Михалковых.

Из Черновиц возвращались поездом. Мы с мамой в одном купе с двумя актрисами. Отец — в соседнем. Его попутчиками оказались три пожилых поляка. Мужчины выпили «за знакомство», и отец, стремясь наладить доверительный контакт, сказал, что его жена — полька, и назвал ее девичью фамилию. Поляки молча переглянулись.

— Очень интересно, — сказал старший после паузы. — Особенно для вашей ЧеКа.

Мы с женой Еленой, прожив в браке почти 25 лет, к этой четвертьвековой дате решили обвенчаться.

Заехали в одну из церквей. Священник, выслушав нас, спросил о нашем крещении. Узнав, что я крещен в католичество, строго сказал мне:

— Обвенчать я могу вас только тогда, когда вы примете православную веру. А если ваша православная жена захочет принять католичество — это не ко мне.

Мы, конечно, были огорчены.

Для меня принять православную веру значило изменить памяти о моих польских предках, перечеркнуть дорогое мне воспоминание о моем крещении.

И тут, я в этом уверен, вмешался промысел Божий. Я оказался одним из многочисленных делегатов Советского Комитета защиты мира, направленных в Париж с миротворческой миссией. В делегацию входила целая группа выдающихся иерархов Русской православной церкви.

Был и молодой протоиерей, знакомый мне в прошлом как актер Леша Зотов. Узнав о моих переживаниях, он посоветовал мне обратиться к высшим духовным лицам с моей непростой проблемой.

Я обратился, и вот что мне было разъяснено: священник, призывающий меня сменить веру, не прав. Во-первых, потому, что крестили меня пятилетним дитятей, не осознававшим, к какой из христианских конфессий я стану принадлежать. Отсюда в моей неосознанности можно усмотреть волю Божью.

Во-вторых, православная и католическая церкви — суть церкви апостольские, и в этом они едины. Будь я протестантом, англиканином, лютеранином — тогда дело другое. И, в-третьих, я могу с чистой душой молиться и в костеле, и в православном храме. И венчаться могу, не изменяя веры.

Нас с Еленой обвенчали в церкви Николая Чудотворца, что в селе Аксиньино, где мы уже крестили наших сыновей Бориса и Николая. И венчал нас протоиерей отец Алексей Гостев, наш духовник и друг.

Мне ничего, или почти ничего, не известно о судьбе моего прапрадеда Карла, отца моего прадеда Генриха. Но есть отдельные факты, дающие возможность хотя бы узнать что-то из его жизни. Репрессии, которым подверглись восставшие, его наверняка не коснулись: ведь он проживал в Кракове, на территории Австрии. Изабелла и ее семья в Варшаве тоже не пострадали. Русский царизм, изображавшийся большевиками кровавым чудовищем, не додумался до такой бесчеловечной глупости, как ярлык «жена врага народа».