Читать «Полинька Сакс» онлайн - страница 20

— Я догадываюсь, — грустно отвечал Галицкий. — А что мне за дело? Я прямо винюсь перед вами и не умею ни от кого скрываться… Письма эти были предлогом — я хотел видеть вас.

Полинька, перетрусившись совсем, боялась посмотреть в лицо князю.

— Не боитесь ли вы меня? — продолжал он. — Или в наше время любовь может вести к чему… или какая-нибудь страсть может развиться в наше время?..

Полинька находилась в страшном недоумении и не знала, что говорить.

— Я скажу вам откровенно, как говаривали мы в старые годы, я и сам не знаю, люблю ли я вас теперь. Я не думал о возможности говорить с вами… всю дорогу мне ни разу не грезилось даже целовать вашу руку… У меня одна только непонятная потребность — потребность глядеть на вас, Полина Александровна. Может быть, этого делать не следует… скажите мне прямо…

Князь шел прямою дорогою. План его атаки был до чрезвычайности прост. С Полинькой не могла иметь места любовная схоластика.

Услышав такую речь, Полинька ободрилась и подняла глаза до голубых глаз князя.

— Как это странно! — заметила она. — Вы много думаете, m-r Alexandre… верно читаете все книги. Вам надобно чаще ездить на бал… у вас столько знакомых…

— Я думал о причинах этой грусти, — продолжал князь: — думал об этой энергической потребности видеть вас… сказать ли?.. одно время я советовался с докторами, конечно не называя вашего имени. Это болезнь такая… гибельная только для меня… да она пройдет еще, может быть. Один взгляд ваш облегчил меня, я уже спокойнее.

— Да, все это пустяки, — сказала Полинька уже гораздо смелее прежнего: — вам надо веселиться, в карты играть… Я бы рада помочь вам, да нельзя же нам все глядеть друг на друга.

«Ах ты, милая плутовка! — подумал про себя князь. — Как ловко, хоть и бессознательно, подметила ты смешную сторону моего платонизма! Вперед! Еще усилие!»

— Вам кажется смешна моя грусть? — продолжал он вслух. — Впрочем, благодарю вас за участие. Надо мной могут смеяться… мне что за дело? Лишь бы я видел вас. Положение мое не подходит под общие законы… Я так уверен в странности, исключительности моей болезни, что готов итти к вашему мужу, открыть ему все… и он сам…

— Что вы? Боже мой! Молчите! Не говорите ему… Если вы хоть слово ему… я не стану говорить с вами… — Бедный ребенок снова побледнел: кровавая картина дуэли, написанная услужливою приятельницею, ясно выдвинулась перед ее глаза.

Ни один мускул не пошевелился на бледном лице князя.

— Мне его нечего бояться, — говорил он печально: — я не имею прав и глубоко уважаю права его. Требования мои не велики, а он благороден.

— Я сказала вам, князь, если вы только любите сестру, ни слова Константину Александрычу… я сама ему, после…

«А! Это дельно! — с удовольствием подумал князь. — Еще атака! Ну, Марлинский, вывози!»

— Странно! — начал он вслух. — Чудный человек! Я бы не ждал этого он него. В Дрездене видел я образ Мадонны, к которому нельзя было подходить без слез и без трепета. У чудной картины этой никто не стоял, не гонял прохожих, не говорил им: я один могу смотреть на нее…