| sight of him. | сова была единственным живым созданием в доме, кто не ёжился при виде маленького колдуна. |
| Harry, though still rather small and skinny for his age, had grown a few inches over the last year. His jet-black hair, however, was just as it always had been — stubbornly untidy, whatever he did to it. The eyes behind his glasses were bright green, and on his forehead, clearly visible through his hair, was a thin scar, shaped like a bolt of lightning. | Гарри, хотя и был по-прежнему невысоким и худеньким для своего возраста, всё же подрос за лето на пару дюймов. А вот его угольно-черные волосы оставались такими же, какими и были всегда -упрямыми, жёсткими, непослушными. Из-за стекол очков смотрели всё те же ярко-зеленые глаза, а на лбу сквозь чёлку отчётливо проглядывал тонкий зигзагообразный шрам. |
| Of all the unusual things about Harry, this scar was the most extraordinary of all. It was not, as the Dursleys had pretended for ten years, a souvenir of the car crash that had killed Harry’s parents, because Lily and James Potter had not died in a car crash. They had been murdered, murdered by the most feared Dark wizard for a hundred years, Lord Voldemort. Harry had escaped from the same attack with nothing more than a scar on his forehead, where Voldemort’s curse, instead of killing him, had rebounded upon its originator. Barely alive, Voldemort had fled. | Шрам Гарри был тоже очень необычным. Нет, он не был сувениром на память об автомобильной катастрофе, якобы убившей родителей Гарри, как лгали Дурслеи в течение десяти лет. Лили и Джеймс Поттеры погибли вовсе не в аварии. Их убил самый страшный злой колдун последнего столетия, Лорд Вольдеморт. А вот Гарри пережил нападение, получив при этом всего-навсего шрам на лбу. Проклятие Вольдеморта, вместо того, чтобы убить мальчика, отрикошетило в того, кто его наслал. Еле живой, Вольдеморт исчез... |
| But Harry had come face-to-face with him at Hogwarts. Remembering their last meeting as he stood at the dark window, Harry had to admit he was lucky even to have reached his thirteenth birthday. | Но Гарри встретился с ним лицом к лицу в “Хогварце”. Сейчас, у окна, вспоминая их последнюю встречу, Гарри должен был признать, что ему повезло - он сумел дожить до своего тринадцатилетия. |
| He scanned the starry sky for a sign of Hedwig, perhaps soaring back to him with a dead mouse dangling from her beak, expecting praise. Gazing absently over the rooftops, it was a few seconds before Harry realized what he was seeing. | Он быстро обвел глазами небо - нет ли хоть малейшего намёка на появление Хедвиги. Вдруг она уже летит к нему с дохлой мышью в клюве и ждёт похвалы?... Рассеянно скользя взглядом по крышам, Гарри не сразу, а лишь через несколько секунд, осознал, что же он видит. |
| Silhouetted against the golden moon, and growing larger every moment, was a large, strangely lopsided creature, and it was flapping in Harry’s direction. He stood quite still, watching it sink lower and lower. For a split second he hesitated, his hand on the window latch, wondering whether to slam it shut. But then the bizarre creature soared over one of the street lamps of Privet Drive, and Harry, realizing what it was, leapt aside. | Вырисовываясь силуэтом на фоне золотой луны, с каждым мгновением увеличиваясь, к нему неровными скачками приближалось непонятное, кривобокое создание. Гарри стоял неподвижно и следил, как оно снижается. Какую-то долю секунды он колебался, держа руку на шпингалете - не закрыть ли окно? Но тут странное создание влетело в круг света под фонарем на Бирючиновой аллее, и Гарри, сразу догадавшись, что это такое, отпрыгнул в сторону. |
| Through the window soared three owls, two of them holding up the third, which appeared to be unconscious. They landed with a soft flump on Harry’s bed, and the middle owl, which was large and gray, keeled right over and lay motionless. There was a large package tied to its legs. | В окно влетели три совы. Те, что по бокам, поддерживали между собой третью, которая, кажется, была в обмороке. С мягким “плюх” они приземлились на кровать. Средняя сова, большая и серая, завалилась на бок и осталась лежать без движения. К ее лапкам был привязан большой свёрток. |
| Harry recognized the unconscious owl at once — his name was Errol, and he belonged to the Weasley family. Harry dashed to the bed, untied the cords around Errol’s legs, took off the parcel, and then carried Errol to Hedwig’s cage. Errol opened one bleary eye, gave a feeble hoot of thanks, and began to gulp some water. | Гарри сразу же узнал потерявшую сознание птицу -это был Эррол, он принадлежал семейству Уэсли. Гарри кинулся к кровати, отвязал верёвочки от лапок Эррола, снял пакет и отнёс несчастную птицу к клетке Хедвиги. Эррол открыл мутный глаз, еле слышно благодарно ухнул и начал жадно глотать воду. |
| Harry turned back to the remaining owls. One of them, the large snowy female, was his own Hedwig. She, too, was carrying a parcel and looked extremely pleased with herself. She gave Harry an affectionate nip with her beak as he removed her burden, then flew across the room to join Errol. | Гарри повернулся к двум другим совам. Одна из них, снежно-белая самка, была его собственная Хедвига. Она тоже принесла пакет и была чрезвычайно горда собой. Любовно ущипнув хозяина кончиком клюва, когда он освободил ее от ноши, она перелетела на другой конец комнаты и присоединилась к Эрролу. |
| Harry didn’t recognize the third owl, a handsome tawny | Третью сову, красивую рыжевато-коричневую, Г арри |
