Читать «Мистер Смит и рай земной. Изобретение благосостояния» онлайн - страница 2

Если верно высказывание Клемансо, согласно которому война – слишком важное дело, чтобы доверить его генералам, и если можно перенести это высказывание на экономику приблизительно в таком виде: экономика слишком важное дело, чтобы доверить его экономистам, – то лучше рассматривать её со стороны, с точки зрения более «мягких» дисциплин и художественной литературы. К сожалению, их представители ощущают себя чаще всего эстетами и не решаются докопаться до значения экономики в жизни. Лишь по очень важному поводу – каким был, например, финансовый кризис 2008–2009 годов – они просыпаются из своей финансовой дремоты, находят слишком сложным то, что видят перед собой, коротко вздыхают, поворачиваются на другой бок и снова закрывают глаза. Британская королева – по случаю посещения Лондонской школы экономики – вынуждена была задать вопрос, почему экономисты проморгали этот кризис и не предостерегли вовремя о надвигающейся беде. Никто не требовал от них точного прогноза рецессии. Но почему – в этом заключался собственно упрёк – у них не хватило фантазии почуять экономический кризис исторического масштаба или хотя бы вообразить себе мир, в котором самые ликвидные рынки, в Лондоне и Нью-Йорке, вдруг пересохнут? В качестве ответа королева получила тогда лишь ряд попыток оправдаться (неблагоприятная групповая динамика, неверные данные, нереалистичные допущения, «толстые хвосты» распределения, начитались романов Айн Рэнд и т. д.), которые сами по себе были интересны, но проку от них не было никакого.

Наверное, было бы лучше описать – с должной краткостью и лёгкостью, – как экономика стала тем, что она представляет собой сегодня, в чём состоит её наибольший прогресс, как она при этом всегда оставалась зеркалом, выражением и плодом своего времени и почему не удается обрушить на неё весь праведный гнев. Жалобы остаются преимущественным правом грядущего поколения. Вот с этого и начнём.

Вольтеровский рай

– А тебя ведь ни знойное лето,

Ни зима, ни огонь, ни моря, ни железо – не могут

От твоих барышей оторвать: никаких нет препятствий!

Только и в мыслях одно, чтобы не был другой кто богаче!

Гораций. Сатиры. Книга Первая, сатира первая, стих 38 и далее

История современной экономики начинается, как и множество других хороших историй, с драки и оскорбления. В этой своеобычной драке на одной стороне выступал Вольтер, а на другой – шевалье де Роган. Точнее говоря, за последнего дрались его присные, поскольку ему самому не пристало и не пришло бы в голову меряться силой с таким парвеню, как Вольтер, который совсем недавно с большим трудом завоевал себе место на самом краешке общества. Если бы оба противника на момент их поединка – глупого, впрочем, и по форме, и по содержанию, – могли догадываться, какому процессу они тем самым дают толчок, оба глубоко призадумались бы, каждый в меру своих способностей и склонностей.

Вольтер в свои тридцать лет уже стал литературной сенсацией. Вообще-то он был сыном примерного и экономного бюргера, который заслужил себе почёт и скромное состояние, будучи средним чиновником. Но Вольтеру совсем не хотелось обитать в этой среде, ведь он был, несомненно, самым честолюбивым поэтом своего века. Закончить как его брат, который в конце своей скучной карьеры унаследовал должность отца, да к тому же ещё был очень набожным, – для Вольтера было хуже смерти. Соответственные чувства он питал к своим родным. Поэтому после того, как у него обнаружился талант, он поставил на кон всё, чтобы преуспеть в качестве писателя.