Читать «Мой друг работает в милиции» онлайн - страница 72

Ст. инспектор ОУР К. Мохов».

Обыск

Ознакомившись с материалами, Дробов собрал свою группу и без всяких вступительных пояснений, словно продолжая давно начавшийся разговор, сухо сказал:

— Хвастаться нам нечем.

— Но все же мы кое-что узнали за эти три дня, — неуверенно проговорил Трошин.

— Что мы узнали? Каждое известие ставит перед нами новые загадки, а мы и старых-то ни одной не решили. Никаких твердых предпосылок для ясных, обоснованных выводов и заключении у нас по-прежнему нет. Так или не так?

— Мне кажется, вы несколько мрачно смотрите на проделанную работу, — подал голос Мохов. — Для некоторых выводов у нас есть основания, ну хотя бы то, что этот самый мифический Клофес в действительности не существует.

— То есть как это не существует? — почти возмущенно спросил Дробов. — Выходит, что по телефону со мною говорил призрак? Тень отца Гамлета! Он существует, этот чертов Клофес, еще как существует! Другое дело, что он придумал себе эту фамилию. Вот и выходит, что справки из адресного бюро не столько облегчили, сколько осложнили нашу работу. А рапорт Мохова? Он тоже осложнил нашу задачу. Оказывается, мы должны определить не только, кто такой убийца, но и кто такая убитая. Что это — просто совпадение: две Зинаиды Михеевны Быковы? Одна родилась и жила в Белоруссии, другая — в Сибири. Обе родились в один и тот же год. Если бы не их редкое отчество, можно было бы считать это простым совпадением, но Михей столь редкое имя, что пройти мимо такого совпадения, не обратив на него внимания, нельзя. Что мы, собственно, знаем о Кривулиной — Быковой? Факты, которые нам стали известны, почти целиком основаны на документах, составленных самой же Кривулиной. Ясно, что они рисуют ее неплохо, я бы даже сказал — хорошо. Автобиография, анкеты и всякая такая штука написаны ею лично. В них все приглажено, волосок к волоску. А вот скудные сведения, полученные по нашему запросу, вызывают настороженность.

— Неувязка с месяцем и местом рождения, — заметил Кулябко.

— Не только. Давайте рассуждать. В автобиографии говорится, что вместе с другими девушками она была угнана в Германию в феврале сорок второго года. Между тем организованный угон молодежи в Германию начался позже — осенью сорок второго года. Обратите внимание, сколь глухо, неопределенно указаны географические пункты. Ни одного конкретного названия, кроме Минска: уехала в деревню под Минск к дальним родственникам. Деревень под Минском сотни, попробуй проверь, где она была. И фамилия родственников не указана, значит и от этой печки танцевать нельзя. Дальше. «Была заключена в концентрационный лагерь, расположенный на территории Польши». Новая загадка: в Польше был не один лагерь. К счастью, в нашем распоряжении имеются некоторые списки заключенных. В них есть Быкова Зинаида Михеевна, узница лагеря С-113. В списках она числится военнопленной. Но из автобиографии Кривулиной явствует, что в армии она оказалась только в конце войны, то есть когда Польша была уже освобождена от гитлеровцев. Значит, военнопленной она никак не могла быть. И, наконец, как правильно здесь было замечено, несовпадение месяца и места рождения: в автобиографии Кривулина пишет, что родилась в Минске пятого июля тысяча девятьсот восемнадцатого года, а в лагерных документах местом рождения значится Камень-на-Оби и стоит другая дата рождения. Слишком много тумана в биографии убитой. Если она та самая Зинаида Михеевна, о которой пришло в сорок втором году ошибочное извещение, что она пропала без вести, то почему же она, оказавшись на родине в сорок пятом, не только не навестила самых близких ей людей, но даже не сочла нужным послать им трехкопеечную открытку: дескать, жива-здорова, вышла замуж, живу там-то. Нет, для такого поведения должны быть определенные причины…