Читать «Мой друг работает в милиции» онлайн - страница 31
Нисон Александрович Ходза
3 часа 10 минут.
Лейтенант сидел за столом, прижав кулак к подбородку. Он всегда, когда думал, прижимал кулак к подбородку.
Честно говоря, не совсем ясно: что еще предпринять?
Срочно связаться с начальником ЦАБа? (Наверно, у дежурной сотрудницы есть его домашний телефон.) Пусть начальник ЦАБа немедленно вызовет в адресное бюро нескольких людей? (А как? Есть ли у них телефоны? И как они ночью доберутся до ЦАБа?)
Впрочем, все равно поздно.
Лейтенант посмотрел на часы — уже скоро утро. А утром ребенку, конечно, дадут лекарство…
Пока свяжутся с начальником ЦАБа, да пока сотрудники доберутся до бюро… Да и сколько адресов они проглядят за два, три часа? Нет, этот путь безнадежен…
А что еще? Узнать, кто выписал рецепт? Достать список детских врачей Ленинграда? И обзвонить всех: кто выписал «алтейку» Медведеву? Нет, утопия. Врачей — сотни. Да и где сейчас возьмешь их телефоны? Нет, ерунда!
Галя сидит усталая, безучастная, словно оцепеневшая. Так бывает во сне. Видишь все, хочешь вмешаться, а даже пальцем не пошевельнуть…
Хмуро следит Галя за лейтенантом. Что он сидит? И кулаком трет подбородок. Глупейшая привычка!
А время-то идет! Надо же что-то делать. Что?
И вдруг ей словно стукнуло в голову — радио! Немедленно! Передать по радио:
«Внимание, внимание! Чрезвычайное сообщение! Вчера вечером в аптеке на Васильевском острове ребенку Медведеву неправильно приготовили лекарство. Принимать его нельзя! Ни в коем случае! Внимание, внимание!»
Галя аж встрепенулась. Вон он — выход! Настоящий, безошибочный! Если даже семья Медведевых не слушает радио, все равно кто-нибудь из знакомых или родственников передаст им.
Да, радио!
Вероятно, она сказала это громко, потому что лейтенант вдруг повернулся к ней, покачал головой.
— Я уже думал об этом, — сказал он. — Транслировать начинают в шесть утра. Чтобы передать такое «чрезвычайное сообщение», нужно особое разрешение. Раньше, чем в восемь — девять утра, не удастся. Впрочем, — лейтенант махнул рукой, — до восьми редко кто и слушает радио. Тем более — когда в комнате больной ребенок. А где гарантия, что в восемь ему уже не дадут лекарство? — Он встал и заходил по комнате. — Нет, мы должны разыскать Медведева в пять — шесть, ну, максимум — в семь часов.
— А если… Не получится?.. — прошептала Галя.
— Тогда используем и радио. Как крайнее средство. Самое крайнее. А лучше бы — без него. Представляете? После такого радиосообщения весь город всполошится…
Лейтенант Анатолий Стеринский вообще полагал, что хороший милицейский работник должен как можно меньше тревожить посторонних. Происшествия в городе — каждый день. И каждый день можно давать объявления в газеты и по радио:
«Граждан, знающих что-либо об ограблении квартиры на Литейном, дом шестнадцать, просят зайти в управление милиции…»