Читать «Любовь начинает и выигрывает» онлайн - страница 269
Екатерина Есина
– Ну и духота тут у тебя, начальник, – презрительно наморщив нос, пробурчал Гриша. С Добролеем он был знаком уже очень давно, ещё до работы в журнале, поэтому мог себе позволить некую долю фамильярности в разговоре. – На улице, конечно, тоже не морозная свежесть, но здесь у тебя прямо парилка какая-то!
– Ничего, Гриша, завтра утром летишь работать в Петербург, там, говорят, лето и не наступало ещё, прохладно, свежо, хорошо, тебе понравится.
– Это зачем я в Петербург поеду? – скривился Опечаткин. Было видно, что идея ему совсем не по душе, а с городом на Неве у него связаны совсем не радостные воспоминания.
– Как зачем? – искренне изумился главный редактор. – Фотографировать. Или ты ещё что-то умеешь?
– А что фотографировать-то надо? – с напряжением в голосе спросил Гриша.
– Летний сад с Эрмитажем, конечно! – насмешливо ответил Константин. – Не что, а кого! Олигарха Михайлова во время торжественной регистрации во «Дворце малютки». И фотографируй как можно качественнее. Это будет наша обложка.
– Что??? Ты что, издеваешься? – возмутился фотограф. – Костя, у тебя от духоты совсем мозги набекрень? Я два месяца назад туда ездил, когда он второго ребёнка регистрировал. Так быстро дети не рождаются! Или он опять себе гарем завёл?
– Да нет, Михайлов теперь такой положительный стал, никакого компромата на него днём с огнём не найдёшь. Он вроде как крёстный отец ребёнка…
– Крёстные отцы обычно на крестинах, в церкви. Туда, как ты помнишь, я тоже по Михайловскую душу два раза ездил. Пацан его, когда из купели вынимали, мне прямо в объектив написал, – жалобно проговорил Опечаткин.
– А, ну, наверное, тогда посажённый отец! – не обращая внимания на Гришины претензии, отреагировал Добролей.
– Тьма ты, Костя, египетская! Посажённый отец на свадьбе! А во «Дворце малютки» названный родитель!
– Ого, как ты хорошо терминологией овладел! – иронично заключил Константин. – Буду тебя теперь только на детские мероприятия направлять.
– Ты моей смерти хочешь, да? – со злобой в голосе спросил Опечаткин. – Я, когда на регистрации два месяца назад был, на секунду только отвернулся. Мне Михайловская дочка аппаратуру так фломастером разукрасила, что потом всю дорогу до Москвы оттирал. Я больше не поеду!
– Гриша! А когда ты с ёлки в Кран-Монтане падал и чуть ногу себе не сломал, тогда лучше, что ли, было? – язвительно спросил Добролей. – Ты, между прочим, за ту загубленную видеокамеру со мной до сих пор не расплатился.
– Так тогда какая романтика была! Я девиц специально инструктировал, чтобы они на Михайлова вешались. Прямо чувствовал себя героем… – мечтательно проговорил Опечаткин.
– По-моему, в такой ситуации чувствуешь себя не героем, а сутенёром, – ехидно заметил Гришин шеф. – Ну, в любом случае, ехать некому, так что хочешь, не хочешь, нравится, не нравится – снимай моя красавица! Командировочные, как обычно, в бухгалтерии получишь. Нормально, Григорий?
– Отлично, Константин! – воскликнул фотограф, матерясь про себя. – Я надеюсь, что ты так неудачно пошутил, и детская тема Михайлова скоро закроется? – уходя, с надеждой спросил Гриша.