Читать «Вельяминовы. Век открытий. Книга 1» онлайн - страница 2

Майор Хаим Горовиц погиб в прошлом году, на мексиканской войне. Старшего сына Батшевы похоронили здесь, в Ньюпорте, на семейном участке Горовицей.

- Когда-нибудь, - услышала Батшева слова свекрови, - у нас будет военное кладбище, общее, в Вашингтоне. Покойный Дэниел, - Батшева тогда покраснела и отвела взгляд от темных, обрамленных морщинами глаз, - еще во время войны за независимость об этом говорил.

Эстер неожиданно легко, несмотря на свой возраст, наклонилась, и погладила серый гранит на могиле первого мужа: «Тогда мы перенесем их захоронения. Тедди уже это сделал. Теперь капитаны Кроу в столице лежат».

- А тетя Мирьям рядом с дядей Меиром, - Батшева перевернула страницу. Дагерротип был разрезан на две части. В альбоме лежала только левая сторона. «Это они в Цинциннати позировали, -вспомнила Батшева. «Джошуа годик исполнился, а Элияху раввином уже был». Она посмотрела на красивую, молодую, темноволосую женщину. Она держала на коленях пухлого, в бархатном платье мальчика. Погладив пустое пространство справа, Батшева велела себе не плакать.

- Некому шиву сидеть, - повторила она. «Тедди не еврей, Джошуа одиннадцать лет всего лишь, а Элияху...». Большие глаза Стефании Горовиц нежно, доверчиво смотрели на нее. Она улыбалась. Батшева заметила на ее плече что-то белое. Это был кончик пальца. Когда свекровь, раздув ноздри, разрезала дагерротипы и бросала в камин письма Элияху, ее ножницы дернулись. «Все, что осталось, мальчик мой, - сдавленным голосом сказала Батшева, - все, что осталось от тебя». Женщина прижалась губами к дагерротипу. Она все же не выдержала, и расплакалась. Батшева вспомнила яростный голос свекрови:

- Ты будешь сидеть шиву! Ты, и Натан! Так положено! - Эстер метала в камин обрывки бумаг. «Чтобы я больше не слышала этого имени в своем доме. Ты наденешь траур и будешь принимать соболезнования, потому что у тебя больше нет сына, а у меня внука».

Стефания лежала наверху, в спальне. Там были задернуты шторы, и пахло травами. Врач приходил каждый день. Он, мягко говорил: «Ничего, ничего. Миссис Горовиц оправится. Такое потрясение, надо дать ей время. Она сюда из Цинциннати чуть ли не пешком шла, с ребенком на руках. Пусть отдохнет».

У Джошуа были испуганные глаза. Мальчик не отходил от матери, устроившись рядом, прижавшись головой к ее груди. Стефания молчала, не говоря, что заставило ее бежать из Цинциннати, добираться до столицы в почтовой карете и, промокшей, измученной, постучать в мощные двери особняка Горовцей.

- Пусть отлежится, - коротко велела Эстер. «Не трогайте ее сейчас. Встанет и расскажет».

Это случилось в день, когда Стефания впервые сошла к завтраку. Хаим был на территориях, внуки, Дэниел и Джошуа, ели в детской. Эстер только мягко улыбнулась. Усадив жену внука рядом, налив ей кофе с молоком, она заметила: «Вот и славно. Погода хорошая, лето на дворе. Ты потом с мальчиками в саду погуляй. Дэниелу веселее будет, раз Джошуа здесь, все же они ровесники».