Читать «В дыму войны. Записки вольноопределяющегося. 1914-1917» онлайн
В. В. Арамилев
В. В. Арамилев
В дыму войны: Записки вольноопределяющегося. 1914–1917 годы
Публикуется по изданию
Часть первая
Над городом мирно роняет первые звонкие, ведреные дни переломный месяц – август.
По утрам, когда лилово розовеет заря и курятся голубые туманы, из серебряной листвы садов перезвоном далеких колокольчиков разливается бойкий птичий стрекот.
Но все это кажется таким далеким и ненужным…
Жизнь – заласканная, убаюканная буднями, крепко стреноженная косными формами вековых традиций – вдруг слетела с своих обтертых петель и закружилась в дикой свистопляске, в буйной водоверти, в ощутимом предчувствии чего-то невиданно жуткого и таинственного.
– Война!..
Я растерялся и не знаю, что делать. О продолжении научных работ, для которых по поручению университета я прибыл в эту глушь, не может быть и речи.
Меня могут призвать в армию.
Я, вероятно, вполне «созрел» для того, чтобы убивать и быть убитым.
Граве, мой помощник и однокашник по университету, советует срочно ехать в Москву и хлопотать об отсрочке…
Но выехать не могу: у меня в нескольких районах разбросаны инструменты, аппараты и работают люди по моим заданиям. Для ликвидации дела нужно не менее двух месяцев.
– Будем ждать, – говорю я Граве.
Я третий день в уездном городке. Глушь несусветная раскачалась, и новым обликом щеголяют кривые переулки.
Идет мобилизация запасных. Город в нервозе, в животной панике, в тучах пыли. На улицах днем и ночью лихорадочное движение.
Раздражающе-зычный густой стон, дикие выкрики, истерические визги и плач женщин. Лохматый неумолчный гомон потревоженного людского муравейника время от времени прорывается отборной матерщиной, смертным хрипом и воплем венской гармошки…
Площади и улицы городка напоминают пьяную ярмарку.
У канцелярии воинского начальника гудит серая, безликая, звонкоголосая толпа.
Люди какие-то грязные, нечесанные, заспанные, раздраженные. По всем улицам бродят неуклюжие мужики с большими котомками за плечами, горланят песни, дикие и заунывные.
Для мобилизованных нет квартир. Казармы забиты до отказа пят на Соборной площади на земле, подложив под головы землистые торбы с сухарями.
Бабы с ребятишками ютятся тут же.
Соборная площадь похожа ночью на скифское становище… Горят огромные костры.
От площади, колыхаясь, тянется в бездонную голубень небес широкая сверкающая полоса огня.
Парусом вздуваются огневые снопы и, сгорая в ломком хрустальном воздухе ночи, дробятся в ослепительном каскаде золотисто-оранжевых брызг.
Ветер бросает пригоршни искр по всему городу. Домовладельцы – им ведь костров разводить не надо: они сидят по своим квартирам – боясь пожара, жаловались воинскому начальнику, просили «прекратить» костры.
Но костры горят…
Бабы победоносно ворочают золотые головни, жарят на кострах ядреную картошку, сушат детские пеленки…
В городке много пьяных. Винные и пивные лавки закрыты, но, очевидно, не казенкой единой пьяна Русь.
