Читать «Клешня» онлайн - страница 3
Леонид Израилевич Лиходеев
Любить вообще, конечно, хорошо. Дружба, товарищество, любовь, самодеятельность, кружковая работа. Массовое мероприятие! Но любить в частности стыдно. Шепот, робкое дыхание, трели соловья. Никакого массового охвата. Начнешь охватывать — только соловья вспугнешь.
А между тем искусство занималось главным образом частностями. Джульетта, например, любила своего Ромео совершенно частным образом, не прослушав ни одной лекции о любви и дружбе. Более того, за любовь она заплатила смертью. Может быть, эта девушка покажется нам этически отсталой. Есть даже такая развеселая песня-лозунг: «Любить — так сильней, чем Ромео Джульетту!» Лично я на этом не настаиваю. Конечно, дай бог нашему теляти волка съесть. Но даже любить в подобную силу тоже неплохо...
И тут просто необходимо отметить благородный порыв оценщика-любителя. Он, видите ли, борется с развращенностью. Допустим. Но как он это делает? А по своему усмотрению. Из-под ладошки.
«Подобное произведение культивирует грязные мысли», — пишет он.
Культивирует, стало быть. А что такое грязные мысли?
Грязные мысли — это запачканные чистые. Берется чистая мысль и приставляется к ней замочная скважина. И все. И мысль уже грязная. Потому что Венеру Медицейскую — символ красоты и чистоты — можно заподозрить в развращенности по весьма доступной причине: она голая. Но автор ее, можно с уверенностью сказать, был довольно далек от этой идиотской гипотезы. Он не виноват, что не дал возможности перегруженным своей культурностью моралистам-любителям домыслить: чего это там у человека под одеждой? Он вероломно лишил их единственно доступного им взгляда на жизнь: сквозь замочную скважину. А между тем существует прекрасная древняя легенда о скульпторе, который, создав мраморную женщину, молил богов, чтобы они ее оживили, — настолько она была прекрасна. И боги пошли навстречу пожеланиям художника, поскольку не знали еще, что такое замочная скважина, и смотрели на мир чистыми глазами, как смотрят на чудо правдивые, простодушные дети.
Хуже всего, когда моралисту попадается в поле зрения, как говорится, обнаженная натура. Тут он уже начинает стрелять без предупреждения.
«Не умаляя таланта художника, —
Видите, как? «Голую женщину для обозрения»! Вроде как поганую надпись на заборе. Дескать, ребя! Гляди! Голая баба! У-лю-лю... Не это ли и есть развращенность?
