Читать «Королевские камни» онлайн - страница 92
Карина Демина
Ийлэ видит ее.
И руки тянет, и не дотягивается, поскольку молния обманчиво близка, но все ж недосягаема. Она застывает, чувствуя, как ноют от напряжения ноги, и спину сводит судорога, и пальцы леденеют.
Ей очень нужно!
Хотя бы одну… одну — единственную… такую, которая не рассыпалась бы пеплом, не превратилась бы в бабочек… не для себя, но для пса.
Он не выживет без молнии.
А Ийлэ — без него.
Капля прирастает так невыносимо медленно, и вытягивается, и все‑таки срывается с нити, летит на Ийлэ, разворачивая белые крылья. Падает прямо в руки.
Горячая.
Сладкая.
— Здравствуй, — шепчет Ийлэ молнии.
Касается губами.
Горькая.
И сладкая, как первый мед… терпкая… хмельная. Сила льется, наполняя все тело Ийлэ, меняя его… и ее много, столь много, что в какой‑то момент Ийлэ понимает, что не справится с этой силой.
Кровь?
Выходит, ее кровь не столь хороша…
…и сила рвется, вот — вот прорвет тонкую оболочку тела… и само это тело — слишком слабое, чтобы выдержать жар молнии.
Надо выплеснуть силу, или Ийлэ сгорит…
…или выдержать, потому что, выплеснув, она вновь останется пустой, как и прежде…
Ийлэ облизала пальцы, которые сладко пахли грозой.
Выдержит.
У нее почти получилось.
Она стояла, покачиваясь под дождем, который становился все сильней и сильней. И капли касались кожи, каждое прикосновение было болезненным, но эта боль казалась сладкой, как никогда. Ийлэ не то стонала, не то плакала, застыв на грани, не способная сделать и шага.
И не нужно.
Просто стоять.
Ждать.
Гроза закончится сама собой… и молния, растворенная в крови Ийлэ, угомонится.
Уговорила.
Ждала.
И дождалась просвета, которого хватило, чтобы вдохнуть. И этот вдох наполнил легкие пламенем, Ийлэ закашлялась, согнулась, зажимая рот руками, боясь одного — не удержать огонь…
— Ийлэ!
Серая тень растворилась в дожде.
Спряталась.
И возникла сзади, стиснула Ийлэ, прижала к себе.
— Что ты творишь?
Творит.
Что‑то творит, сама не зная, что именно. Ее ведь не учили… танцевать под дождем… и молнии держать в руках, но это другое.
Отпускать их, в небо ли, в землю, наделяя ее силой… и этой силы хватало, чтобы очнулись от спячки корни, расползлись бледными змеями, глотая талую воду, чтобы отозвались благодарно зеленью первых ростков.
Для этого и нужна сила.
А она, Ийлэ, нарушила правила.
Взяла молнию себе, выпила всю, без остатка, и теперь…
— Давай в дом… — он, огромный и неповоротливый, не позволяет ей упасть. А лежа было бы легче, он тянет к дому, не понимая, что не успеет.
Поздно.
Тучи черные.
Небо черное.
И коконы молний видны отчетливо. Они появляются один за другим, вспухают, растут и лопают беззвучно… звуки вообще куда‑то подевались. Ийлэ видит искаженное криком лицо Райдо, такое белое и в шрамах, которые теперь выделялись отчетливо.
Видит небо.
Землю.
Распахнутую настежь дверь.
И Ната, который бьется, пытаясь стряхнуть руку Гарма. К счастью, тот держит крепко. Понимает, чем опасна нынешняя гроза.
Она видит перепаханные тучи. И шары молний, которые летят медленно… так медленно, что Ийлэ теряется. И от растерянности, наверное, она делает единственное, на что способна: хватает Райдо за шею.