О, жизнь моя. Под говорливым кленомИ солнцем проливным и легким небосклономБыть может ты сейчас последний раз вздыхаешь,Быть может ты сейчас как облако растаешь…И стаи комаров над белою сиреньюТы даже не вспугнешь своей недвижной тенью,И в небе ласточка мелькнет не сожалеяИ не утихнет шмель вокруг цветов шалфея.О жизнь! С дыханьем лондонских тумановСмешался аромат Хейямовских Диванов.Джульета! Ромео! Веронская гробницаВ цветах и зелени навеки сохранится.О, жизнь моя. А что же ты оставишь,Студенческий трактат о Цизальпинском праве,Да пару томиков стихов не очень скучных,Да острую тоску часов благополучных,Да равнодушие у ветреной и милой,Да слезы жаркие у верной и постылой,Да тело тихое под говорливым кленомИ солнцем проливным и легким небосклоном.
Осень
I. «Осень осыпает листья…»
Осень осыпает листья —Отменили трамвайные билетыПороша по первопутку —Нафталин отрясается с шубы,Ее достают из красногоСундука, где она лежала летом —Даже заяц к зиме красит шкуру!Слишком долго домов не чинили —Оползают песчаные дюны,Осыпается штукатурка —Ветер времени стены обветрил —Это осень, Елена!Я спешу в осеннем трамвае,Он осыпал листья билетов,И стоит кондуктор, как деревоГолое под влажным ветром.Покрывая птичий дискантИ позваниванья трамвая,Слева ухнул каменный бас:«Ты скажи, дом Зингера с шаромПрозрачным на руках у женщинНад стеклом и железом крыши,Любишь ли ты позднюю осень?»И с пролета передней площадкиГранитный дом ВавельбергаМне сверкнул озерами стеколЗеркальных с переливами такими,Как на глади озер Женевских,Когда в их холоде зыбкомРадуга изогнется.Я услышал ответ, Елена:«Мы ничем не хуже Монблана,Может быть, поменьше и только,Жаль тебе осеннего снега?Пусть и наши кряжи белеют!Есть архангелы-небоскребыВ райских кущах Нью-Йорка —Эти не чета Гималаям:Поживей каскадов брюзгливыхОсвежают их паровозы —На плато бетонных площадокСадятся гарпии — птицы —И проглатывают шум и ветерСтальными клювами — винтами!Мы печами делаем лето.В наших раковинах плачет осень!И я слышал, где-то на ОхтеФабрика одобрительно завылаПротяжным гудком вечерним:«Да, мы лучше гор сотворенныхКосолапым отцом Вселенной!»А дома вздохнули так громко,Как пролетный ветер в ущельеВздохами морского прибоя.Ветер распластался словами:«Для Поэта. Бога и НебаОдинаковы и бессмертныЗдания и снежные кряжи,Улицы и легкие реки,Листопад, отмена билетов,Нафталинный снег и пороша!»Так я встретил осень, Елена!
