Читать «Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего» онлайн - страница 6

Такие слова, как «модернизация» и «инновации», тогда в ходу не были, но, как можно видеть, публичные речи у власть предержащих того времени по своему смыслу и пафосу не сильно отличались от нынешних.

Итак, от страны требовалось ускорить прогресс и перестроить систему управления — во всяком случае, на словах. Ускорить, как мы теперь знаем, не получилось, зато перестроить — очень даже вполне. Почему так вышло? Похоже, что найти некую «золотую середину» между «попыткой России перейти на общепринятые рельсы демократического развития» и «предательством века» — невозможно в принципе.

Мы не к тому ведем дело, что вот как всё раньше было хорошо, и как сейчас всё плохо. И не к тому, что, наоборот, раньше всё было плохо, а вот сейчас хорошо. И даже не к тому, что раньше всё было плохо, потом хорошо, а теперь снова плохо. Мы, по известным словам Андропова, вообще «не знали общества, в котором живем». И до сих пор знаем его ненамного лучше. Но всё-таки — лучше.

Разница — хотите верьте, хотите нет — приблизительно такая же, как между детсадовцем и учеником средней школы. Школяр хотя бы знает, откуда берутся дети, и понимает, кто главный во дворе. Детсадовцу подобные концепты недоступны в принципе: дальше «аиста с капустой» и посланий из родной песочницы он просто не понимает. Поэтому дальнейшее изложение темы носит нарочито упрощенный — «учебный» формат. За что авторы заранее приносят свои извинения студентам и аспирантам высших учебных заведений, мастерам-производственникам, а также прочим взрослым, ответственным работникам и просто авторитетным людям, вышедшим из школьного возраста.

Итак, начиная с середины 30-х годов XX века (еще точнее — после процессов «врагов народа», фактически уничтоживших финансовую независимость «коминтерновских» структур), в СССР заработала уникальная «трехконтурная» экономическая модель. Именно она стала основой сталинского «экономического чуда» и отчасти была перенята современным Китаем. Для целей школьного изложения достаточно вкратце обрисовать ситуацию, сложившееся к моменту прихода к власти Брежнева.

Главный, срединный контур здесь занимала официальная экономическая система под управлением блока Минобороны с ВПК. Внутренний контур — так называемая «теневая» экономика, находившаяся «под крышей» МВД. Кроме того, существовал внешний контур экономики: как легальной, так и нелегальной — который курировался КГБ. Но все эти контуры после XX съезда КПСС (1956) уже не объединялись целостной идеологией. И чем дальше, тем больше эти корпорации функционировали в автономных режимах, подчиняясь «идеологии рынка», выраженной уже в так называемых «косыгинских» реформах 1965 года.

Приход в 1967 году на пост начальника КГБ Ю. В. Андропова ознаменовал начало перераспределения ресурсов советской экономики в пользу внешнего контура, где формальная прибыльность операций была в несколько раз выше, чем в сфере ВПК и даже чем в сфере «теневой» экономики. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что за период 1968–1985 годов (еще «до Горбачева»), из СССР было вывезено «чистыми» около 400 млрд. долларов США, которые включились в механизмы западной экономики. Воспетый прессой «детант» 70-х во многом определялся именно этим фактором. Когда разбалансировка контуров советской экономики достигла определенного критического уровня, их разрыв стал так же неизбежен, как и разрыв контуров теплоносителей Чернобыльской АЭС.