Читать «Сочинение на вольную тему» онлайн - страница 9

— А чтоб доярок да телятниц возить сюда из Липницы. Своих тут вряд ли наберете.

— Там будет видно, кого куда возить, а вы лучше подумайте, как скорее перевезти мельницу и пустить в работу. — Заборский тот раз на удивление смирен был — ни голос повысить, ни рукой по столу. Видать, потому, что за столом сидел парень из района, пусть, и молодой, а все же из района.

— Я уже один раз перевозил этот костёлок и собирал, нехай теперь сделает это кто-нибудь лучший, — ответил Игнат Степанович.

— Какой костёлок? — опять не понял Заборский.

— А тот, что вы хотите перевозить, — сказал Игнат Степанович. Сказал и ушел со схода: что тут воевать, когда все завоевано.

Про костёлок даже из клубчанцев, летами постарше, мало кто хорошо помнил, а откуда знать Заборскому? Он и объявился тут не потому, что очень уж хотел сюда ехать, — прислали. А в ту пору, когда шла речь о мельнице, был, считай, уже пенсионером и поглядывал на свой Бобруйск.

Мельницу перевезли, подвели электричество, поставили щиток с рубильником, и Игнат Степанович снова остался начальником над ней. Уговорил сам Заборский.

— Я от работы не отказываюсь, — ответил Игнат Степанович. — Буду ездить и сюда, раз уже к технике душой приставлен, а жернова надо чтоб крутились.

Заборского и вправду вскоре отправили на пенсию, однако он успел еще премировать Игната Степановича сапогами.

Вышло это довольно неожиданно и странно: премировали пастухов — Игнася Сергейчикова и Мишу Крота — и вдруг, ни с того ни с сего, — Игната. А сапоги крепкие, кирзовые, Игнат Степанович три года носил их, в них не страшно было лезть в любое болото. Вручил сапоги сам Заборский. Игнат Степанович перекинул их через плечо и хотел было идти, а тот и говорит:

— Это не просто премия, а аванс наперед.

Игнату Степановичу пришлось задержаться и что-то сказать. Он и сказал:

— Сапоги мне нужны, я два раза ездил в район, чтобы купить, даже в райзо заходил, к самому Храпке, но и тот побоялся пообещать. Сношу эти — можно будет купить новые: раз уже начали выпускать, то не так просто остановить эту работу.

II

Они шли по стежке обочь дороги: высокий, несколько сутуловатый Игнат Степанович, в ватнике, подпоясанном ремнем, в кирзовых сапогах и кепке, и Валера — рослый, худой, с большими голубыми глазами и по-девчоночьи нежным лицом, усыпанным вокруг носа бурыми конопушками.

И тот и другой шагали легко, и лишь сутулость человека в ватнике выказывала, что он старше, хотя намного ли старше — на десять, двадцать лет, — издали не определишь.

А было одному семьдесят, другой пока что ходил в девятый класс.

Шли и разговаривали меж собой. Игнат Степанович — взмахивая старой брезентовой сумкой, которую держал в руке, Валера — подбивая плечом ремень раздувшейся, перегруженной учебниками и тетрадями черной сумки. Тяжелая сумка стягивала ремень с плеча, и, чтобы вернуть ее на место, Валера время от времени дергал плечом.

Говорил больше Игнат Степанович, Валера слушал. Однако ни у того, ни у другого не возникало ощущения, будто тут что-то не так или могло быть иначе. Игнату Степановичу довольно было и тех немногих слов, которые нет-нет да и подкидывал Валера, и его желания слушать. В этом желании было нечто большее, нежели обычное уважение школьника к старшему, хотя бы и соседу.