Читать «Единственные» онлайн - страница 120

Она сидела спокойно, на вопросы отвечала, а внутри шла сложная работа – душа пыталась понять, что же такое произошло. Женщины, что выносила и родила Илону, не стало, формально – сегодня, а когда ее на самом деле не стало? В день похода к гинекологу? До того дня привязанность все же была, но тогда – образовалась обида, страшная и всеобъемлющая обида. Конечно, она отступила, но наладилась не привязанность, а более или менее мирное сосуществование, при котором рассказывать о своих делах незачем – все равно собеседница не поймет сути, а если поймет – то не так, и будет разговор двух глухих, дочь – про одно, а мать – про другое.

Если бы жива была обида!.. Обиду можно хоть выплеснуть, выкрикнуть, потом понемногу созреет понимание и прощение. А тут – и понимать вроде нечего, и прощать вроде нечего, так что же это такое было?

Толик внимательно смотрел на Илону сквозь свои диковинные очки. Он по натуре был чуток, даже к детям вставал за несколько секунд до того, как они, проснувшись, захнычут. Илона поймала этот взгляд и поняла просьбу: не держи в себе, расскажи, что бы это ни было – пойму. Она знала, что Толик – сирота, сперва погиб его отец, потом от заражения крови умерла мать, ему было семь лет. Он как-то рассказывал об отце, но о матери – молчал. Галка рассказывала, что он с большими проблемами пережил материнскую смерть.

Илона опустила голову, и в этом заключался ответ: нет, не поймешь…

Толик ей нравился, она в конце концов поняла, что лучший выбор Галочка сделать не могла, но вот только семейная жизнь соседки выглядела уж слишком приземленной: Галочка с Толиком могли полчаса обсуждать какой-то стиральный порошок или устройство, поднимающее и опускающее крышку мусорного ведра. Это устройство сконструировал Галочкин сводный брат Женя. Дети бывшего мужа тети Тани иногда заглядывали в гости, как-то она ухитрилась их прикормить, и был случай – Женька до трех ночи излагал ей на кухне свою несчастную любовь; не батьке с мамкой, а именно ей. В семье, где двое маленьких детей, мусорник должен запираться, как ворота Бастилии, намертво, и вокруг устройства было много суеты.

Точку в застолье поставила тетя Таня – завтра трудный день, ну-ка, разбегаемся по кроваткам, вот и ребятишки еще не спят, а им давно пора. Галочка и Толик стремительно убрали посуду, разложили диван и застелили свежим бельем; они действовали слаженно, как две руки некого незримого человека. Галочка дала Илоне чистый халатик и кинулась укладывать малышей. Толик пожелал спокойной ночи и пожал руку, что означало: мы, вся наша семья, с тобой.

Наконец угомонились. Малыши так устали, что заснули быстро. В тети-Таниной квартире стало не просто тихо, а страшно тихо. Илона смотрела в потолок и понимала, что не выдержит одиночества, соседская семья – сама по себе, а она – сама по себе, и даже отец, который мог бы остаться с ней, ушел ночевать к своей женщине. Сперва Илона не придала этому значения, а вот теперь стала докапываться до тайного смысла. Значило ли это, что он еще тогда навеки простился с матерью, до такой степени навеки, что не хочет даже входить в помещение, где остались ее вещи? Или он хочет быть рядом с женщиной, которая к нему добра и просто обнимет, прижмет, безмолвно постарается утешить?