Читать «Атомная бомба» онлайн - страница 171

Вагон у ученых появился. Правда, им он был передан в аренду.

Вскоре еще один вагон был предоставлен и руководителям Арзамаса-16.

После смерти И.Б. Сталина у Лаборатории № 2 спецвагон отобрали, однако у академика Ю.Б. Харитона он оставался до его смерти, то есть до середины 90-х годов. Как-то неловко было всем правителям страны лишать великого ученого и конструктора этой «привилегии». После ухода Харитона Министерство путей сообщения взвинтило цену на аренду вагона, и Федеральному ядерному центру пришлось от него отказаться…

«Спрятать можно среди уральских гор…»

Мне нравится произносить слово «Снежинск». Сразу рождается нечто светлое, возвышенное, чистое.

Так и есть, когда приезжаешь в этот город.

Снег здесь по-особому бел, березки будто барышни в подвенечных платьях, а от сосен так пахнет, что кружится голова. Скоро понимаешь, что лучшего места на земле сыскать трудно.

Я присаживаюсь на запорошенную снежком скамейку, что стоит у озера, и смотрю на Вишневые горы. Покой, красота и безмолвие.

Кружат снежинки. Тают на ладони медленно, потому что морозно, и рука уже остыла.

Эти снежинки, название города, гор и озер рождают странные ассоциации, будто ты вместе с ними возвращаешься в прошлое, а потом думаешь о будущем, и понимаешь, что связь их неразрывна. Великое везение, когда есть возможность увидеть и почувствовать это!

Не каждому дано такое счастье бывать здесь Мне оно выпало, а потому и появилась возможность рассказать о том, что происходило здесь в прошлом и что ждет Федеральный ядерный центр России в будущем.

Снежинки тают на ладони, и каждая из них открывает свою тайну…

29 октября 1949 года через два месяца после испытаний атомной бомбы Председатель Совета Министров СССР И.В. Сталин подписал постановление. В нем Виктор Иванович Жучихин вместе со своими соратниками и друзьями, весьма немногими, был представлен к ордену Ленина, удостоен звания лауреат Сталинской премии и получил право вместе с женой и детьми пользоваться бесплатно железнодорожным, водным и воздушным транспортом в пределах СССР.

Мне повезло и в этот приезд в Снежинск. Жучихин вновь пригласил в гости. Ему уже трудно передвигаться — отказывают ноги, глаза плохо видят — «только контуры человека», как огорченно пояснил он, но по-прежнему Виктор Иванович духом бодр, а памятью безупречен: помнит до малейших деталей все, что связано с историей «Атомного проекта», активным участником которого он был с первых дней. Виктор Иванович из тех, кто не изучал историю создания ядерного оружия, а делал ее. Мы много раз встречались с ним, подолгу беседовали. Я расспрашивал его о разных сторонах развития «Атомного проекта», и всегда получал исчерпывающую информацию. И на этот раз Жучихин остался верен себе: он поведал о том, как появился второй Ядерный центр на Урале.

Но вначале я поинтересовался о том, удалось ли ему хотя бы раз воспользоваться той самой льготой на бесплатный проезд.

— Было однажды, — охотно ответил Виктор Иванович. — Не мог достать билет в Крым. Это было в Москве. Никак мы с женой уехать в санаторий не могли. И тогда я пошел к администратору, показал свое удостоверение. Она с удивлением рассматривала документ — впервые видела. Очень удивилась, что перед ней совсем молодой человек, у которого столь важное удостоверение. Она попросила немного подождать, куда-то сбегала, думаю, начальству сообщила обо мне. Вернулась, выписала билеты и, вручая их, почему-то долго благодарила. Мне было очень неловко… Кстати, у меня была к тому времени уже «тройная льгота» — за каждую Сталинскую премию… Однако в середине 50-х, после смерти Сталина, все льготы были ликвидированы… Ну совсем как сейчас… Впрочем, своими наградами и званиями мы не бахвалились — нам надлежало быть неприметными, не выделяться из толпы: никто не должен был знать, куда и откуда мы едем.