Читать «Возвращение на Подолье» онлайн - страница 21

Приобретенные на воле барские замашки здесь, в тюрьме, воспринимались однозначно — враждебно. В этом, по сути дела, не было ничего удивительного. Чувство комфорта этим людям было так же известно, как, скажем к примеру, эфиопу верхоянские морозы.

Немного освоившись в душной камере, перед сном Константин раздевался догола. Это сразу заметили. Посыпались колкости.

— Земеля, ты случайно на воле не был голубым?.. Если что, прыгай ко мне… Адин раз не пидерас!

Пришедший с малолетки борзачек схватил край замусоленного одеяла и потянул на себя. Посыпались сальные шутки. Крепко скроенный Филя продолжал стягивать с Константина одеяло. Харасанов спрыгнул с “вертолета”.

Все в камере были уверены, что грузный азербайджанец не устоит перед сгустком молодой энергии. Молниеносный прыжок Харасанова решил исход боя в несколько секунд. Неуловимым движением Константин схватил Филю за шею и защелкнул “английский замок”. Раздался хруст шейных позвонков. Еще движение, и он бросил противника через бедро. Оскалив зубы, широко расставив ноги и руки, он стоял в позе греческого борца.

— Ну, кто следующий, падхади!

Камера подавленно молчала. Такой прыти от мента никто не ожидал. Один из авторитетов деланно весело сказал:

— Ого, да ты, пахан, приемы знаешь, — и тут же многозначительно добавил, — но не забывай: против лома нет приема… Харошая заточка — и ты жмурик.

Это Константин знал. Знал он и то, что в этих стенах страх, как и сила, является основным аргументом в решении любого спора.

— Запомните, орелики, у меня черный пояс. Если мне будет нада, я с любого спрошу.

С питанием в камерах общего режима было получше. Этих заключенных на воле еще помнили. В камеру ежедневно приносили передачи. После инцидента с Филей Харасанову опять пообещали добавить три года за нанесение тяжких телесных повреждений. В другую камеру его не перевели. Чем это объяснялось он понять не мог.

Некоторые камеры с особого разрешения администрации выводили на работу. Заключенные не покидали территорию тюрьмы. В подвальных этажах тюрьмы находились рабочие камеры. Там сколачивались ящики, клеились коробки, выполнялась другая несложная работа. В таких камерах заключенные обменивались новостями, приобретали чай, водку, супинаторы и анашу. Если для обычных заключенных вывод на работу являлся отдушиной, то для тех, кто терпел от клеветы или был в чем-то виновен, вывод на работу часто имел трагический исход. Если состав камер не смешивался во время ввода в рабочую камеру это происходило в каждую пятницу при посещении тюремного кинотеатра. В подземелье собиралась куча народу со всех режимов. Более удобного места для сведения счета невозможно было представить. К тому же в гигантской камере тушили свет. Оставалось только наметить жертву и выбрать палача.

После обеда открылась кормушка и прапорщик крикнул:

— Камера тридцать пять, на выход!

Земляк скороговоркой шепнул: “Не ходи, брат, они и камеру нашу включили в рабочую, чтоб выдернуть тебя на кодляк… закоси больным”.