Читать «Ночной зверёк» онлайн - страница 164

Три штуки притаились на ладони, мама закинула их в рот, отпила воды из прозрачного стакана. Неожиданно громко Амти услышала шипение пузырьков в нем. Мама взяла со стола гранат и тонкие, длинные старые ножницы по лезвию которых черным шел витой узор.

Лезвия сомкнулись вокруг плода, и она взрезала его. Маму обрызгало соком, как кровью, ядра посыпались из граната на стол. Мама сказала:

— Ты уже проиграла, Амти. Не надо бороться.

— Мама!

— Дурочка, — сказала она. — Я больше не твоя мама. Сдавайся.

И Амти увидела, что под косметикой ее лицо мертво. Что ровный слой пудры маскирует трупные пятна. Мама схватила еще горсть таблеток, запихнула в себя и запила. Она закашлялась, изо рта у нее хлынула пена.

Картинка в зеркале сменилась, и вот уже Амти стояла с ножом над окровавленным телом ее отца. Она улыбалась, руки у нее были перемазаны красным.

Амти отвела взгляд, и все исчезло. Сознание покинуло ее, и Амти лежала в забытье, иногда просыпаясь от невыносимого жара, а иногда дрожа от холода. Время тянулось долго, и Амти все не могла за него уцепиться, пока не услышала голос Шацара.

— Встань, — сказал он, и Амти встала.

— Где Мескете? — спросила она.

— У нее собственный суд, — сказал Шацар. Он сидел на троне в мраморном зале, всюду на стенах были часы, но все они показывали разное время.

— Который сейчас час? — спросила Амти.

— Это уже неважно, — сказал Шацар. Он весь был в черном, блестело только серебро его запонок и его прозрачные глаза. Шацар спросил:

— Кто ты такая?

— Но вы ведь знаете, — прошептала Амти. — Я дочь вашего лучше друга. Вы с моим папой учились вместе в университете. Тогда, перед Войной.

— Я помню это. Но меня волнует другое. Кто ты на самом деле такая?

Где-то далеко, Амти могла поклясться, капала вода. Навязчивый, цикличный звук. Амти подошла к трону Шацара, опустилась на колени у его ног.

— На самом деле я — Амти. И Инкарни. Просто Инкарни. Да, я просто Амти и просто Инкарни.

Опасная, легкая полуулыбка скользнула по его губам, но взгляд оставался задумчивым, будто нездешним.

— В чем разница между просто Амти и просто Инкарни?

— Я не хочу никому причинять боль.

— Разве?

— То есть, часть меня хочет, но…

— Может быть, все, что делает тебя той, кто ты есть, это трусость? Слишком испуганная, чтобы сделать что-то по-настоящему плохое. Внутри тебя есть сочувствие, жалость, любовь? Ты способна на это?

— Не знаю, — честно сказала Амти.

— Что если все, что тебя сдерживает, это страх? Ты боишься того, что будет потом. Ты принимаешь страх за вину. Ты принимаешь страх за совесть.

Голос у Шацара не был обвинительным, он просто говорил, будто комментировал физиологию препарированной лягушки.

— Это правда или нет?

— Я…я не знаю!

— Не знаешь или боишься узнать?

— Боюсь! Боюсь узнать! — крикнула Амти. — Боюсь, что все, что я есть, это страх! И все во мне фальшивое, не настоящее, и ничего человеческого тоже нет и не было никогда! Я боюсь!