Читать «Охота на льва. Русская сова против британского льва!» онлайн - страница 131

Господа эсеры принялись озабоченно проверять карманы и застежки саквояжей, с коими не расставались всю дорогу, даже когда пьянствовали в вагоне-ресторане.

Давыдов вздохнул: кто подсунул Элис этих клоунов? Хотя, наверно, как раз такие и способны палить в толпе из револьвера, очень смутно представляя себе, для чего это нужно. Стало быть, не так уж и глупо…

– Вроде бы, все в порядке, – облегченно выдохнул Станкевич. – А долго нам еще ехать?

Давыдов глянул в окно. Трамвай как раз выкатился на Бессарабскую площадь и заскрежетал на стрелках, поворачивая налево, на Крещатикскую улицу или, как ее называли сами киевляне, Крещатик.

– Три квартала.

– Куда мы хоть едем? – встрял расцарапанный боевик.

– А тебе не все равно? – огрызнулся Станкевич и заискивающе покосился на Давыдова.

Денис демонстративно отвернулся и стал смотреть на неспешно проплывавшую за окнами улицу. За спиной у него началась тихая возня и бурчание – господа эсеры взялись решать извечные вопросы русской интеллигенции: «что делать?» и «кто виноват?»

Минут через пятнадцать трамвай доставил их на угол шумной Крещатикской и тихой, укрытой июльской зеленью Институтской. Давыдов еще раз оглядел свою потрепанную команду и молча двинулся к огромному зданию, возносившему свои многочисленные этажи напротив массивного модернового особняка Киевской биржи.

– Господи, что это за чудище?! – невольно ахнул исцарапанный боевик.

– Доходный дом господина Гинзбурга, – бросил через плечо Денис. – Поторапливайтесь, господа, мы опаздываем.

* * *

Яша Блюмкин страдал. Буквально накануне его посетила сама Любовь! В смысле, впервые в жизни Яшка испытал нечто необыкновенное – щемящее и тягостное, когда вчера познакомился на конспиративной квартире с милой рыженькой хохотушкой, назвавшейся Кэтрин. «Надо же, настоящая англичанка! И шо такой крале занадобилось в Киеве?» – таковы были первые мысли юного авантюриста и прохиндея Якова Блюмкина, сына мелкого служащего из Одессы.

Яша был четвертым ребенком в семье Герша Блюмкина и родился аккурат в год коронации нынешнего императора – Николая Александровича. Хотя у правоверных евреев каждый ребенок считается даром Божьим, Яша с малолетства опровергал эту доктрину, занимаясь мелким грабежом и вымогательством среди своих сверстников. Причем даже когда его ловили «на горячем», никто не мог поверить, что этот худосочный и болезненно бледный мальчишка способен на подобные безобразия. Вдобавок едва Якову стукнуло шесть, скоропостижно умер отец – единственный кормилец, и в семье на долгие годы поселилась настоящая нищета, что, однако, никак не способствовало нравственному созреванию мальчика. Кое-как окончив начальную еврейскую школу, которой руководил известный писатель, «дедушка еврейской литературы» Менделе Мойхер-Сфорим, Яша решил, что этого достаточно для того, чтобы устраивать свою дальнейшую жизнь самостоятельно, и направил стопы в столицу Малороссии. Помыкавшись с годик по всяким притонам и злачным местам Киева и чудом избежав ареста за бродяжничество, Блюмкин наконец прибился к анархистам. Там его, понятно, взялись просвещать и в какой-то мере продолжили обучение. Яша, обладая незаурядной памятью и проницательным умом и смекалкой, быстро освоил революционную философию и терминологию, а также агитационное и террористическое дело. Правда, очень скоро ему наскучили трескучие собрания и лозунги последователей Кропоткина, и Блюмкин, оглядевшись, переметнулся к эсерам, где стал энергично делать карьеру социалиста-революционера.