Читать «Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России» онлайн - страница 51

Что в итоге?

Глобализация выделяет сравнительно узкий круг чрезвычайно богатых людей, отрывающихся от основной массы на порядок. Причем это не только капиталисты, но также ученые-изобретатели, кинозвезды и разнообразные представители креативного класса, которые нашли свою «фишку» на мировом рынке. Никакое социал-демократическое перераспределение средств, выравнявшее доходы в XX веке, не сможет в XXI столетии удержать этих богатеев на небольшом расстоянии от представителей среднего класса.

В условиях глобализации богатые становятся богаче, но совсем не потому, что бедные становятся беднее. Традиционные марксистские схемы вряд ли помогут объяснить нынешние реалии. В развитых странах XXI века социальная картина выглядит следующим образом: по-настоящему бедных людей остается не так уж много, средний класс доминирует, но в резкий отрыв от него уходят те, кто закрепился на «верхнем этаже» и собирает урожай с глобализации.

Бедные не беднее, но зачастую... грустнее, поскольку счастливцев, оседлавших глобализацию, бывает не так уж много. Хотя пробиться на «верхний этаж» можно буквально с самых низов (ведь важен не столько первоначальный капитал, сколько талант, напор и счастливый случай), доля обитателей этого «верхнего этажа» по отношению к общей массе населения в нынешнем XXI веке значительно меньше, чем была доля капиталистов по отношению к общей массе в XIX столетии. Добропорядочный ремесленник прошлого мог превратиться в мелкого буржуа благодаря труду, бережливости и тетушкиному наследству. Но превратиться в Билла Гейтса или Брэда Питта никакая тетя не поможет.

ВОЗМОЖНЫ ЛИ В ЭКОНОМИКЕ РАДИКАЛЬНЫЕ ПРОРЫВЫ?

Всемирная хозяйственная система, похоже, так и не вышла по-настоящему из кризиса, начавшегося в 2008 году. У США дела сравнительно неплохи, но уже в Европе положение весьма неопределенное. В России кризис раскрутился во всю мощь, причем перспективы развития нашей экономики весьма проблематичны. Даже Китай нынче далек от своей лучшей формы. И хотя ответственные чины по всему свету уверяют, будто скоро начнется выздоровление мировой экономики, чувство беспокойства не оставляет ни научную среду, ни деловые круги. Несколько упростив ситуацию, можно сказать, что рекомендации по радикальному преодолению кризиса в основном варьируют в интервале от «давайте напечатаем денег» до «пусть потребитель купит новый iPad».

Новизна различных устройств строится на том, что в них включают множество функций. Современный телефон можно использовать как камеру, плеер, диктофон, ежедневник, мини-компьютер, а если повезет, с него удается еще и позвонить [Тоффлер Э., Тоффлер X. 2008: 327]. Но все эти «навороты» удорожают устройство и при ограниченной платежеспособности населения, скорее, способствуют углублению кризиса, а не помогают из него выйти.

Денежная эмиссия или стимулирование спроса может сработать, если рецессия не связана с фундаментальными проблемами. Но время от времени в мировой экономике возникает ситуация, когда потребителю уже неинтересно выбрасывать старую вещь ради новой, не отличающейся принципиально иными свойствами. И денежная эмиссия в этой ситуации стимулирует не столько рост ВВП, сколько рост потребительских цен или надувание спекулятивных пузырей, поскольку экономика нуждается не в деньгах, а в идеях. В принципиально новых товарах или принципиально новых рынках.