Читать «Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России» онлайн - страница 183

Правда, у этого роста есть и обратная сторона: назревающий постепенно экологический кризис. Чем больше производится товаров — тем больше загрязняется окружающая среда. Новые технологии могут снизить ущерб, однако глобализация, переносящая грязные производства в страны с низким уровнем экологического мышления (в частности, в Китай), осложняет проблему массового внедрения этих технологий. Авторитарные режимы не имеют особых стимулов заботиться о среде обитания своего населения. Поэтому уже в XXI веке мы можем при общем хозяйственном процветании столкнуться с принципиально новыми вызовами, подрывающими наше благосостояние. Впрочем, вероятность развертывания по-настоящему масштабного экологического кризиса оценить пока довольно трудно.

Сможет ли спастись Россия?

«Перестроечная» Россия, лишившаяся своего нефтяного богатства, на долгое время погрузится в нищету. Утечка мозгов за рубеж в этой ситуации усилится. Но одновременно появятся возможности для развития.

Старый политический режим рухнет под бременем экономических проблем, но при формировании новой системы власти возможны будут различные варианты.

Если дело возьмут в свои руки элиты, то, скорее всего, они склонны будут пойти на медленное сближение с Западом. Ведь конфронтация выгодна правящим кругам, только когда внутри страны есть что распилить. При отсутствии ресурсов потребуется производить богатства, а это невозможно без нормального инвестиционного климата, притока капитала и импорта западных передовых технологий. В общем, экономическое восстановление России окажется напрямую связано с преодолением нынешнего имперского психоза.

Если же дело дойдет до разрушения режима волной массового протеста обнищавших людей, то с большой степенью вероятности можно предположить, что эта волна вознесет наверх очередного диктатора, способного обещать толпе все подряд. Вскоре этот диктатор тоже рухнет под грузом невыполненных обещаний, и толпа снова займется истеричным поиском спасителя, которого найти будет трудновато. В итоге нестабильность экономическая будет какое-то время сопровождаться нестабильностью политической, причем отдельные регионы страны станут искать возможности для самостоятельного выживания, поскольку обнищавший центр потеряет возможность осуществлять трансферты.

Регионы, способные сами заработать себе деньги, обретут высокую степень хозяйственной самостоятельности. Властям (даже самым безумным) не удастся перекачивать из них деньги в дотационные регионы, как ныне перекачиваются нефтедоллары. Нефтью можно управлять административно до поры до времени, но в экономике, не зависящей от добычи ресурсов, должны быть стимулы. Если обложить производителя сверхналогами, он просто все бросит и уедет за рубеж.

В итоге Россия, скорее всего, будет развиваться по принципу «разных скоростей». Западные регионы с квалифицированными кадрами, с хорошей инфраструктурой и с туристической привлекательностью смогут выжить, тогда как у глубинки возникнут серьезные проблемы. Весьма вероятно, что в конечном счете образуется большой интернациональный мегарегион, включающий Москву, Санкт-Петербург, Хельсинки и Таллин. Этот мегарегион сможет привлечь зарубежные инвестиции, создать сеть высокоскоростных магистралей и сменить бесперспективную стратегию импортозамещения на экспортную ориентацию. Конку рировать с дешевыми китайскими товарами будет сложно, однако этот мегарегион сумеет найти свою нишу, как смогло ее найти большинство стран Центральной и Восточной Европы при осуществлении разумной экономической политики.