Читать «Новый Галлифрей» онлайн - страница 85

Это было очевидно, но во мне всколыхнулось привычное раздражение. Доктор всегда убегал от ответственности, считая, что «не вправе вмешиваться». Вот только после того, как уже вмешался, перекроил всю их жизнь — всех, с кем столкнулся, — и делать шаг назад после двух вперед было поздно. Вот и пример: считая, что жизнь Донны — это только жизнь человека, он сохранил ее человеческую жизнь. Но Донна была уже не просто человеком. Забрать ее память означало забрать ее у нее самой. Что именно было хуже? И ведь как он рассказывал, прощание с ней чуть окончательно его не надломило. Он и сам пострадал, и все, на мой взгляд, оттого, что не мог взглянуть на вещи трезво. Он и до того долго пребывал в депрессии. Был одинок, и некому было ему помочь.

— Тут есть две причины, Уилф. Одна из них — на тот момент Доктор не обладал нужной технологией. А у меня она есть.

Старик поежился и промолчал, печально глядя в стол.

— Не волнуйся, никто не пострадает, мы просто переселим ее сознание в организм, который сможет его выдержать.

— Как у тебя?

— Как у меня. И как у Доктора. Точнее — в тело таймледи, и чтобы создать его, нам нужна только ее ДНК и — еще раз ее ДНК, только потенциальная.

— Потенциальная?..

— Она прячется у нее внутри, спит, как и ее память. Она может разорвать Донну как бабочка куколку, полностью ее изменить, переродить.

— Подожди! — кажется, его наконец осенило, он понял. — Ты говоришь о регенерации?!..

— Да, Уилф.

— Как у Доктора?!

— Да.

— Почему же он не сказал мне?! Он не сказал, что Донна не умрет! Он плакал, как на похоронах, но не сказал! У Донны есть будущее?! — В его глазах засветилось что-то помимо слез.

— А это вторая причина, Уилф. Доктор тоже умеет ошибаться. В том числе в людях. Мне кажется, я знаю их куда лучше него, хотя никогда их не любил. — Но зато знал, что они чувствуют, потому что играл на этих чувствах, а такое не выйдет без знания. — Может быть, тебе это покажется диким, но я как-то и сам был человеком. Нет, я не о том, кто был преобразован. По-настоящему. Мое сознание, или его часть, неважно, потому что я это помню. Почти двадцать лет, ничего не зная о том, кто я такой. Это был своеобразный опыт.

«Что бы ни случилось, не открывайте часы!» — вспомнил я отчаянный крик Доктора. Он считал Профессора Яну отдельной личностью и расценивал мое восстановление как его убийство. Но, во-первых, никто из нас не вечен, во-вторых, Профессор — лишь часть меня. Так же как Донна — лишь часть настоящей Донны, которая не умрет от того, что Донна изменится. Все живое меняется, это и есть жизнь, она не может оставаться неизменной или быть искусственно отброшенной назад, вернее, может, но это неправильно.

Странное отношение к этому Доктора, почти невротическое, которым он раньше не обладал, по-моему, имело корни в его состоянии отделенности от всего, что было теперь скрыто во Временном пузыре, от всего Галлифрея, от причастности к великой цивилизации, которая не оставляла даже меня. Потому что именно он создал эту непроницаемую стену, и это нанесло ему глубокую рану. Ведь во многом тут он пошел против себя самого. И чувствовал себя хрупким, неприкаянным, эфемерным осколком, подверженным влиянию Времени как никогда: «Каждая ранит, последняя — убивает». Потеря любой малости была катастрофой. А они неизбежны.