Читать «Виталий Лазаренко» онлайн - страница 228

Виталий Витальевич поднял уроненный отцом факел клоунского смеха. Он наследовал отцовский костюм, отцовский грим, репертуар и уже шагал по манежам городов на высоких, традиционных лазаренковских ходулях и читал монолог шута. Но его самостоятельная творческая жизнь окажется недолгой: он лишь на девять лет переживет отца.

Под сводами помолодевшего цирка звучали в этот вечер взволнованные слова приветствий и поздравлений: их произносили артисты, писатели, рабочие заводов, бойцы Красной Армии и детвора — радостная, восторженная детвора, огласившая цирк звуками горнов и дробью барабанов.

Слово предоставлено литератору Льву Никулину, давнему почитателю и знатоку циркового искусства. С глубоким чувством уважения писатель назвал имя Виталия Ефимовича Лазаренко, и весь цирк в едином порыве поднялся. Люди стояли крутым амфитеатром от барьерного кольца до самого верхнего ряда в торжественном молчании. И в эти величавые мгновения будто стало светлее, будто электрики увеличили накал в прожекторах. В благодарных сердцах, в сознании каждого пробудился голос памяти, перед взором возник образ любимого артиста — в нарядном двухцветном костюме, с лихим казацким чубом, образ неугомонно-веселого, задорно хохочущего клоуна.

Размышляя о будущем, Виталий Ефимович Лазаренко загадывал на страницах своей книги «Пятна грима»: «С улыбкой обо мне, быть может, ваши дети своей расскажут детворе...» Вещие слова сбылись: его помнят и чтут, о нем рассказывают и будут рассказывать.

Лазаренко остался жить в книгах и учебниках, по которым учатся будущие звезды цирка, навечно остался в душе многочисленных друзей и всех, кто знал его не только с внешней, парадной стороны, кому выпало шагать рядом,— он запомнился им как простой и доступный, сердечный и добрый человек. В дружбе он тоже был талантлив и всегда верен. И тысячу раз прав Николай Адуев, сказавший в короткой теплой записке, присланной в день сорокалетия артиста: «Как известно — старый друг лучше новых двух. Ты же — из друзей таких: лучше восьмерых...»

Он рано ушел из жизни: ему не было еще и пятидесяти. Но как много, поразительно много успел он свершить! Он прожил яркую, полную драматических событий жизнь, прожил разнообразно, удивительно насыщенно, порой напряженно, но в общем со счастливым сердцем.

Чем больше проходит времени, тем отчетливее проступает историческая значимость его вклада в сокровищницу искусства клоунады, значимость как великого клоуна-смехотвора, публициста арены, первооткрывателя новых художественно-выразительных средств в жанре циркового комизма и, наконец, как актера-гражданина.

Жизнь и творчество Виталия Лазаренко, шута его величества народа, стали прекрасной легендой цирка.