Читать «Влюбленный Байрон» онлайн - страница 2

И вот я окунулась в двенадцать томов его писем и дневников, где он раскрывается как человек страстный и ранимый, как интеллектуал и насмешник, как личность, сочетающая в себе черты Наполеона, Дон Кихота, Дон Жуана, Ричарда Лавлейса, Ричарда III, Ричарда II и даже короля Лира, окруженного негодяями и шутами. Я перечитала его бесчисленные биографии, биографии леди Байрон и полные лицемерия рассказы об их длившемся чуть более года браке, который не только послужил в свое время привлекательной темой для бульварных журналов и карикатуристов, но и вызвал живой интерес такого возвышенного ума, как Гёте.

Байрон со своими одами и дифирамбами, насмешками над литературой, сочетающимися с пожизненным служением ей же, с его шутливыми и серьезными беседами, с мучительным копанием в собственных проступках — этот Байрон оказался великолепным и совсем не докучливым попутчиком.

ГЛАВА I

Лорд Джордж Гордон Байрон, пяти футов и восьми с половиной дюймов ростом, был обладателем уродливой правой ноги, каштановых волос, запоминающейся бледности, алебастровых висков, жемчужных зубов, серых глаз, обрамленных черными ресницами, и неотразимого обаяния, которое равно действовало на мужчин и на женщин. Все в нем было парадоксально: свой в обществе — и белая ворона, красавец и урод, человек серьезный и насмешник, транжира и — временами — скряга, обладатель острого ума и зловредный ребенок, веривший в чудеса. Написанное им о Роберте Бёрнсе, вполне подошло бы и для его собственной эпитафии: «нежность и грубость, мягкость и суровость, сентиментальность и похотливость, низкое и божественное — все смешалось в этом вдохновленном свыше куске глины».

Помимо прочего, Байрон был величайшим поэтом, но, как он сам напоминает нам, поэзия — это особый дар, принадлежащий человеку не в большей степени, чем пифии, покинувшей свой треножник. Байрон без своего треножника становится Байроном-Человеком, который, по его собственному утверждению, не способен существовать без того или иного предмета любви. С ранних лет он был обуреваем страстями, они порождали волнение, меланхолию, предчувствие утраты, уготованной ему судьбой в «земном раю». Он любил и мужчин, и женщин; ему нужен был объект любви, кем бы он ни оказался. Один взгляд на красивое лицо — и Байрон был готов «строить иль сжигать новую Трою».

Слово «байронический» вплоть до наших дней предполагает чрезмерность, дьявольские поступки и бунтарство в отношении и короля, и черни. Байрон более, чем какой-либо другой стихотворец, воплощает для нас поэта-бунтаря, одаренного воображением и презирающего законы Творца, чье влияние не ведает национальных, религиозных и географических границ; его очевидные недостатки искупаются личным обаянием и в конечном счете героизмом, который, благодаря трагическому финалу, вознес его судьбу и образ от частного случая до универсального символа, от индивидуального до архетипического.