Читать «111 баек для тренеров: истории, анекдоты, мифы, сказки» онлайн - страница 92

№ 82. Байка «Только не горчицу»

...

Давным-давно, в студенческие годы был у меня приятель Леня. Хотя и старше меня на пару лет, но находившийся под очень жесткой опекой своей мамы. Любовь Антоновна, так ее звали, будучи женщиной волевой и деловой, точно знала, что Леня должен делать и чего не должен нив коем случае. Особенно этот контроль касался пищи. Дело в том, что Леня был юноша болезненный: желудок временами побаливал, печень пошаливала, и еще кое-какие симптомы обнаруживались. Поэтому меню ему устанавливала только Любовь Антоновна. Все только отварное, паровое, протертое. И ничего соленого, острого, жирного. Уж не знаю, в силу ли скрытых болезней или из-за жесткой диеты, но выглядел Леня действительно очень болезненно: худой, с ввалившимися щеками, нездоровым цветом кожи.

Особенно интересно было наблюдать, когда Леня с мамой обедали в столовой. «Леня, не смей есть горчицу», – кричала Любовь Антоновна, направляясь к раз-

даче. Пока она возвращалась с полным подносом, он успевал намазать горчицей хлеб, переворачивал его, чтобы не было видно, и жадно съедал – не важно с чем. Его не могла остановить даже подслащенная манная каша. И вот однажды с началом летних каникул я пригласил Леню погостить у моих родителей на Украине. Любовь Антоновна согласилась с тем, что сын будет отдыхать на Днепре, но строго-настрого наказала ему соблюдать непременную диету.

...

Когда мы приехали с Леней к моим родителям, я, конечно, предупредил свою маму, что приятелю не все можно есть, чем вызвал у нее стрессовое состояние. «Чем же я его кормить буду, – заволновалась она, – ведь я же никогда специальную диетическую пищу не готовила». После обсуждения внезапной проблемы пришли к соломонову решению: еда готовится самая разнообразная, чтобы был выбор, а уж Леня сам решит, что ему можно, а отчего стоит воздержаться, все-таки взрослый уже и вполне самостоятельный человек – студент четвертого курса.

В итоге ел Леня и жирный украинский борщ с пампушками, и вареники, и огурчики малосольные, и сало, и курочку жареную с хрустящей корочкой, и много чего еще, что очень трудно было отнести к диетической пище (такие блюда тоже готовились, но популярностью почему-то не пользовались). Приправлялось это не только перчиком да горчичкой, а и аджикой да хренком домашним.

В общем, если бы увидела это Любовь Антоновна, не выдержало бы ее материнское сердце. А между тем Леня никаких таблеток не глотал, так как ничего его не беспокоило, и поправился. Когда мы вернулись в Ленинград, это был другой человек: румяный, розовощекий, загоревший, веселый и отдохнувший. «Вот видите, – сказала Любовь Антоновна, – что значит диета, специальное питание и правильно подобранные лекарства». Мы не стали ее разубеждать. Накопленного «запаса прочности» Лене хватило почти до следующего лета.

Мораль. Нет ничего, что само по себе было бы только плохим или хорошим, приносило только вред или только пользу. В умеренных дозах даже яд может быть полезен, не говоря уж о вещах не столь опасных.