Читать «Салон «Желание»» онлайн - страница 3

– Воспользуйся техникой, пока я жую, – парень протянул мегафон: –

Да не робей, дуй позабористей. Покупатель все равно, что чукча на зимовке. Ему чувственный сон нужен.

Саша опасливо взяла прибор: – Попробую…Хм… Господа, дамы! Кино вы смотрите? Джима Керри в «Зеленой маске» видели? Есть у нас его зеленая маска. Именно та самая! Маска «Авокадо – Керри»! Сейчас я вам покажу! – Выдавив из тюбика зеленый крем, она размазала его по щекам. – Непредсказуемый эффект, чувственный сон… – И едва не заплакала, пожалев себя – замерзшую, охрипшую, с опухшим красным носом, провалившую предпраздничную торговую компанию.

«-Ша! Держите малыша! – раздался в памяти голос тренера Петра Горелика, подбадривающего травмированного на льду реву. – Поднимайся, вперед, красивая! Вперед и с песней!»

И она бежала по льду, заглушая боль падения злостью, обидой и еще верой, что все самое сложное непременно когда-то получится. Да черт с ней, с этой косметикой! Праздник же все-таки! А вот и в самом деле получится! Заработает она как-нибудь и купит дочке великолепную книжку, на которую давно засматривалась!

– Текст Александры Беляевой. Лирическое, – объявила Саша, подстегиваемая былым куражом, когда несет лихая волна удали незнамо куда и все по фигу, и все выходит отлично! Глубоко вдохнула и отчаянно, с надрывным выражением завопила:

«– Деревья и ограды,

Уходят вдаль, во мглу.

Одна средь снегопада

Стою я на углу.

Снег на ресницах влажен,

В моих глазах тоска,

И весь мой облик слажен,

Из одного куска.

Как будто бы железом,

Обмокнутым в сурьму,

Меня вели нарезом,

По сердцу твоему.

И в нем навек засело

Смиренье этих черт,

И оттого нет дела,

Что свет жестокосерд…»

Кое-кто притормозил у декламаторши, опасливо поглядывая на вымазанное зеленью лицо. Старик на разбитых ногах, продающий СПИД-инфо, положил на Сашин прилавок газету: – Подарок за стихи. Душевно и правильно. Особливо про нарез. Это я тебе как слесарь говорю.

Дожевав гамбургер, коллега из фирмы «Холлидей» забрал прибор:

– Зря надрываешься. Не поймут. Стихи у тебя впечатляющие. А на людей нечего жаловаться. «Свет жестокосерд!» Сама-то чего хорошего кому сделала?

– Ты хотя бы про Бориса Пастернака слышал? – выдавила Саша с ледяным презрением.

Тут фирмач глянул на нее совсем иным, печальным даже глазом и голосом, не чуждым душевной глубины, произнес: – Слышал. Более того, леди, «Доктора Живаго» читал… Пардон! К тебе покупатель пошел. – Он снова заголосил в мегафон про танцы на площади Стокгольма.

Лоток Сашы окружили цыганки. Не гадающие, деловые. Но пестрые, шумные, горластые и многодетные, как всегда.

– От пота протирка секретная есть? А мазь для морщин? Знаешь, такая иностранная, на семьдесят пять процентов вот так лицо вытягивает, – огромная, цветущая тетка в звенящих серьгах подтянула к ушам обвислые щеки, показывая, как на рекламном ролике изменяется лицо после применения крема.

Саша полезла в коробки, отыскивая нужную продукцию. Цыганки осадили прилавок, рассматривая выставленные экземпляры. Тут же, привлеченная толпой, появилась дама с большими внешними претензиями. Снежные пуховики лежали на меховых полях огромной, как самбреро, шляпы. И косметики на лице было предостаточно.