Читать «Берег варваров» онлайн - страница 195

— Вы, Ловетт, конечно, этого не замечали, — сказал мне Маклеод в какой-то момент, — но я наблюдал за вами в течение всего допроса. И знаете, я обратил внимание на то, с каким выражением на лице вы это слушали. Как я понял, вы попросту отказывались верить собственным ушам. У вас в голове не укладывалось, что вот этот самый Маклеод — человек из плоти и крови, которого вы знаете как соседа по дому, — мог совершить такие злодеяния. Вы всю дорогу надеялись на то, что я смогу возразить и убедительно опровергнуть выдвигаемые против меня обвинения. Я просто физически ощущал, как вы этого ждете. Вы и сейчас, по-моему, полностью не верите в то, что я сдался и признался во всех этих грехах. Признание, явка с повинной — для вас это, наверное, магические слова, определяющие реальность. Я же использую их лишь для того, чтобы выстроить события в единую линию. Уверяю вас, мне не стоило бы большого труда доказать вам, причем доказать наглядно, с датами и фактами, что я вовсе не тот «господин с Балкан», как назвал этого человека Лерой со свойственным ему весьма странным чувством юмора. Вот только что толку от этих доказательств. Гораздо важнее — и вскоре вы это поймете — тот факт, что между мной и Лероем заключен некий тайный договор, уговор, соглашение, называйте, как хотите. Кстати, наверняка со стороны вам показалось, что мы если не симпатизируем, то, по крайней мере, сочувствуем друг другу. А ведь нам пришлось договариваться в присутствии посторонних, и ладно бы речь шла только о вас, но ведь в комнате была еще эта девчонка, которая в любой момент могла сморозить очередную глупость. Разумеется, я отдаю должное и артистическим способностям и навыкам моего оппонента. Не знаю, случайно так получилось или по воле руководства организации, распределявшей ответственных за это дело, но вряд ли на месте Лероя мог оказаться более подходящий человек. Каких бы собак он ни навешивал на меня по поводу якобы залитого мною кровью Средиземного моря, на самом деле во всех этих обвинениях не было ни единого слова правды с чисто юридической точки зрения. Все эти преступления были мною совершены в мире иной, параллельно существующей правды, ибо если я не совершил того-то и того-то, то я вполне мог в это время брать на себя другие грехи — похожие на те, что мне вменяют в вину, или даже более страшные. Лерой же, не то в силу природной проницательности, не то благодаря хорошо скрываемым профессиональным навыкам, абсолютно точно привел меня в ту точку, где эта правда и этот вымысел оказываются слитыми воедино и неразделимыми. Он прекрасно знал, как я отреагирую на некоторые обнародованные им факты. Я скрывал их даже от себя самого — долгие годы, стараясь забыть о том, что натворил. Но сами понимаете, Ловетт, слово — страшная сила: все, что ты делаешь, кажется логичным, обоснованным и простительным — до тех пор, пока ты не выразишь свои поступки в словах. Если же утяжелить простое перечисление событий и фактов эпитетами и метафорами, то на тебя обрушивается всесокрушающий таран, проламывающий любую выстроенную тобой оборону. Все это время я, с одной стороны, наслаждался качественным и эстетически безупречным спектаклем, профессионально разыгрываемым Холлингсвортом, а с другой — следил сам за собой. Меня даже удивила собственная реакция на происходящее: на самом деле я вовсе не страдал и не мучился, а лишь пытался испытать подлинные страдания. Делал я это столь прилежно, что мне стало больно и тяжело от одних этих усилий. Вот до чего может довести себя человек в попытке выяснить, какие трудности и испытания ему под силу выдержать.