Читать «Силовое предпринимательство, ХХI век. Экономико-социологический анализ» онлайн - страница 231

Показательным случаем использования силового ресурса для перераспределения активов было, например, давление на Михаила Гуцериева в 2006 г. с целью принуждения к продаже компании «Русс-нефть», которую тот сам создал и агрессивно развивал на протяжении нескольких лет. Сам Гуцериев в интервью после возвращения из вынужденной эмиграции рассказал, что для того, чтобы вынудить его продать компанию, против него «возбудили 70 уголовных дел. Сейчас все они закрыты. Постоянно шли обыски у меня дома, утоп-менеджеров “Русснефти”. За моим домом установили слежку. Под окнами посадили приставов, сидят, мерзнут. Я их пригласил подняться в дом, погреться и перекусить, а они — “не положено”. Когда начинаешь переживать, болит сердце, мучают сомнения, без конца прокручиваешь в памяти слова, поступки, ситуации. Я не мог находиться в моей “Русснефти”, пока там шли обыски». Продажа компании «Евросеть» ее создателем Евгением Чичваркиным осуществлялась под уголовным преследованием, от которого Чичваркин, как и Гуцериев, скрылся в Лондоне. «Я получил три копейки за то, что стоило копеек 20», — комментировал сделку бывший владелец «Евросети». По словам уже бывшего владельца парфюмерного холдинга «Арбат-Престиж» Владимира Некрасова, его вынуждали продать компанию за 3 млн долларов после того, как против него и его партнера Сергея Шнайдера (он же дважды судимый в СССР Семен Могилевич) возбудили уголовное дело за неуплату налогов. Оба содержались под арестом во время предварительного следствия. Некрасов отказался продать компанию дешево, но впоследствии компанию пришлось обанкротить, так как владельцы провели в заключении полтора года и не могли ею управлять. В итоге суд вернул дело на доследование за отсутствием доказательств, и оно было закрыто, однако компания исчезла с рынка.

Образцы подобных действий были созданы руководством страны в форме сначала дела Владимира Гусинского, которого под уголовным преследованием вынудили покинуть страну и продать активы, а затем дела ЮКОСа в 2003–2005 гг., которое послужило своего рода сигналом для правоохранительных органов об изменении политики и приемлемости использования уголовных дел для перераспределения собственности — уже как бизнеса, без всякой политики. Масштабы этого явления установить достаточно трудно, тем более что часть заказов на воздействие на конкурентов могло проходить в форме дел оперативного учета, которые не отражаются в статистике, а часть — в форме оперативных действий, не доведенных до возбуждения уголовного дела. Но и одной статистики уголовных дел по типичным экономическим статьям, таким как статья 159 «Мошенничество» и статьи 22 главы УК «Преступления в сфере экономической деятельности», достаточно, чтобы получить представление о распространении в России силового предпринимательства «по закону» после 2003 г. Анализ официальной статистики МВД показывает значительный и опережающий рост числа зарегистрированных преступлений экономической направленности (т. е. возбужденных уголовных дел) по сравнению с делами, которые передавались в суды, а также с числом вынесенных приговоров. Т. е. активность правоохранительных органов по возбуждению уголовных дел без судебной перспективы росла, причем особенно быстро в период 2004–2006 гг., за который это число удвоилось (рис. 6).