Читать «Оскольки» онлайн - страница 98
Джал Алексеевич Халгаев
— Кыш отсюда, — шикнула я на нее, но та даже не сдвинулась.
Я хотела смахнуть ее рукой, но мышь вдруг вздрогнула и мешком свалилась вниз, напоследок жалобно пискнув. Поперхнувшись от удивления, я отодвинула стул назад и заглянула под столешницу. Мышь не шевелилась. Мышь была мертва.
— Чем это ты ее? — ошарашенно пробормотала я проснувшемуся Йену.
Проводник пожал плечами и с хрустом размял спину.
— Животина, чего с нее взять? Испугалась и померла. Сердечко маленькое, сердечко не железное.
— Не может же она так сдохнуть!
— Может, не может, — он поморщился. — Мы что, еще спорить будем, как всякие твари сдыхают? Оденься лучше, сейчас к нам подойдет весьма «уважаемый» человек. И умойся. Ну и рожа у тебя, вся в жире!
Недовольно фыркнув, я все же вытерла рот и руки свисающим со стола полотенцем, а потом, едва держась на ногах от веса набитого живота, добралась до кровати и стала одеваться.
— Девчонка.
— М?
— Ты это, писать умеешь?
Я кивнула.
— Вот и отлично, — он достал из-за пазухи тщательно сложенный квадратиком кусок желтоватой бумаги и небольшую черную ручку с колпачком. — Садись, сегодня однозначно твой день!
— Почему это?
Йен вздохнул. На секунду мне показалось, что он не знает, что сказать, но потом проводник, покусывая нижнюю губу, все же ответил:
— Обычно это делают после хотя бы полугода обучения, но мы с тобой прошли уже через многое, и я думаю, что сегодня именно тот самый день…
— Знаешь, — перебила его я, сдерживаясь от смеха при виде его задумчивого лица, по которому гуляли красные пятна. — Звучит как предложение. Ты, надеюсь, не?..
— Упаси меня Холхост, девчонка! Я еще не совсем обезумел, чтобы жениться в самом расцвете сил. Я говорю, что настала пора нам подкрепить наш договор чем-то более весомым, чем просто слова.
Я накинула куртку.
— Давно пора. Не верю я тебе. А вдруг ты втихаря мою долю себе забираешь?
— Кстати, неплохая идея. Как же я сам не догадался? — воскликнул он, но между делом, усаживая меня за стол. — Итак, готова?
Взяв в руки ручку, я кивнула. Вообще я не помнила, когда в последний раз выводила буквы на бумаге, да еще и ручкой, а не пером, но только мои пальцы сжали гладкую округлую деревяшку, как все в один миг вернулось.
— Начинаем. Пиши. Я, Адам Рейнгольц… Стой, чего ты ржешь?
Я утерла проступившие слезы.
— Адам? Серьезно? Интересно, и почему же ты не называешься настоящим именем?
— Да не Адáм, а Áдам, девчонка! Написала? Я, Адам Рейнгольц, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю… Чего опять случилось, Холхост тебя побери?
Облизнув засохшие губы языком, я отложила ручку и повернулась к нему. Вся радость испарилась — ее будто высосали из воздуха, и взамен снова вернулась беспокойство.
— Что это?
— Завещание, что ж еще-то? — с абсолютно спокойной миной ответил проводник. — Не делай такое кислое лицо, Ольха, у меня в животе вчерашний кефир киснет. Обычное такое завещаньице в одном экземпляре. Была б у тебя за душой хоть копейка, ты бы его тоже писала.
— Зачем? — удивилась я.
— Ты моя помощница, правильно? — я кивнула. — Я твой учитель, верно? — мне снова пришлось кивнуть, хотя смысл его слов пока до меня не доходил. — Если погибнешь ты, со мной ничего плохого не случится. Ну, поплачу немного, да напьюсь — невелика беда. Но вот если судьба опять повернется ко мне задницей, и я, наконец, отправлюсь в мир иной, это будет нечестно.