Читать «МОНОМАШИЧ. Мстислав Великий» онлайн - страница 27
Галина Львовна Романова
Она пошевелилась, устраиваясь поудобнее, и тихо застонала. Мстислав, сжимавший в руке её потные горячие пальцы, встрепенулся:
— Что, Христя, болит?
Мамки подобрались ближе. Сенная холопка, взятая взамен пропавшей Велги, потянулась подать ковшик водицы — на неё зашикали.
— Ничего, — Христина улыбнулась. — Уже прошло.
Но сама знала, что нет. Боль внутри росла. Её ещё можно было терпеть, но скоро она станет невыносимой.
— Замучила я тебя, — попробовала улыбнуться. — Сидишь при мне, от дел оторван...
— Да какие дела, — отмахнулся Мстислав. Знал, что в городе и без него управятся бояре во главе с Гюрятой Роговичем и Добрыней Рагуиловичем. А коли придёт до князя нужда — так гонца пришлют. Покамест всё Городище жило родами княгини Христины.
— Всё равно. Ты поди, глянь. А вдруг...
— Да как же тебя оставлю, Христя?
— Поди, поди... — прошептала она, но голос прозвучал слабо, и Мстислав не послушался жены.
Неожиданно за дверями послышались быстрые шаги и голоса. Топали мужские сапоги, слышались отрывистые крики: «Князя! Князь где?» Мстислав выпрямился как раз в тот миг, когда дверь в опочивальню отворилась, и давешняя сенная холопка сунулась в покои:
— Князя шумят. Гонец из Перьяславля.
— От отца. — Мстислав поднялся.
Бабьим вещим чутьём — роженица стоит одной ногой в ТОМ мире, потустороннем, ей ведомо то, что не подвластно прочим, — раздувшимся чревом угадав беду, Христина встрепенулась, приподнимаясь:
— Война?
— Не ведаю, — ответил Мстислав и вышел.
Христина упала на постель и вдруг застонала, запрокидывая голову. Боль опоясала чресла. Ребёнок толкнулся в животе, просясь наружу. Он словно знал то, чему ещё предстояло свершиться, и спешил в мир, встречавший его так неласково.
Мамки повскакали, засуетились вокруг роженицы, закричали, зовя девок и повитуху, которая дремала в закутке. И в ту пору, когда Мстислав, сломав печать, вчитывался в строки короткого отцова послания, его жену уже вели в жарко натопленную мыльню — рожать.
Приказ Владимира сыну был решителен — готовить полки и ждать приказа выступать. Он был уверен, что Святополк не отдаст Киева без боя. И хотя после Любечского снема у киевского князя осталось не так уж много земли, он мог поднять половцев, с которыми был в родстве, а его союзник Давыд Игоревич — ляхов. Да и неясно, как поведут себя Святославичи, узнав, что Мономах собирается отнять Киев для себя.
...Неизвестно, когда появилась эта примета — девочки родятся к миру, а мальчики — к войне. Возможно, в этом выразилось извечное стремление русских людей жить спокойно и надежда заранее предугадать, ждать ли новой беды. Испокон веков не было на Руси самого главного — мира и покоя. Только войны и перемирия. Раны заживали только для того, чтобы освободить место для новых шрамов.