Читать «Тонкая нить предназначения» онлайн - страница 62

В какой-то из дней, не выдержав, она пригласила в дом деревенского батюшку – очистить дом, и заказала молебен за упокой первой жены Андрея Алексеича. После молебна молодая женщина почувствовала себя куда лучше и пригласила отца Серафима выпить чаю. Тот сентябрьский день выдался по-летнему погожим и жарким. Дарья распорядилась накрыть стол на балконе с видом на аллею, и сама принялась ухаживать за гостем. Разговоры они вели неторопливые, касавшиеся большей частью хозяйства и нужд местной церкви. Спустя некоторое время Дарья решилась завести разговор о первой жене своего супруга.

– Не почитали ее и боялись, – ответил после долгой паузы гость. – И не столько за крутой нрав Ольги Владимировны, сколько потому, что считали безбожной.

Гость рассказал, что вопреки обычаю она даже приказала новый дом не освящать, и не только на службы не ходила, – вообще не переступала порога храма. Говоря это, батюшка поджимал губы и сокрушенно качал головой.

– Происходила она из шляхтичей, из обедневшего рода. Говорили, что папенька ее был игрок, из-за карт разорился подчистую и пустил себе пулю в лоб, оставив вдове своей и дочери лишь долги. К счастью, было у матери Ольги одно небольшое поместье, унаследованное от дальней бездетной родственницы. Где-то в Западной Украине. Генерал Седов оттуда-то Ольгу и привез. Увидел ее в одну из своих поездок и очаровался. Приданое за невестой почти не давали, но вот приглянулась она чем-то Андрею Алексеичу. А может, околдовала. Ходили и такие слухи…

Гость вновь сделал паузу, в которую степенно допил из чашки чай и съел целый бублик, шестой по счету. Дарья же к своей чашке так и не прикоснулась. Ждала, что батюшка продолжит рассказ.

– Да, ходили такие слухи, – повторил задумчиво отец Серафим. – Впрочем, дошла до наших мест и еще одна история. Когда у семьи еще были средства, мать с дочерью путешествовали по Европе. Однажды, катаясь на лодке, Ольга упала в воду. Когда девицу вытащили на берег, была она уже бездыханная. Спешно вызванный доктор даже за покойницу ее посчитал. Но рядом случился один француз, граф, вроде пресловутого Калиостро, что душу нечистому продал. И будто бы был между этим графом и матерью Ольги роман. Граф усмехнулся на слова доктора и заявил, что девочка-то жива, но впала в летаргию. Мол, встречал он такие случаи и знает, как вернуть Ольгу к жизни. Доктор, говорят, возразил, что это невозможно. Но тут вмешалась мать, сердце которой разрывалось от горя. Отослала доктора и – прости ее, Господи! – приказала сделать все так, как граф велит.

Француз приказал принести свечей, вина и до утра не беспокоить. Сам он уединился с покойницей, и что там с нею делал, к кому обращался – никто не скажет. Говорили, доносились всю ночь из покоев бормотание, потрескивание, будто трещало дерево в огне, завывание, словно в трубе ветер. А утром, когда, не дождавшись ответа на стук в дверь, люди вошли в покои, застали они графа без чувств в кресле, а Ольгу – мирно спящей. Мертвенная бледность разливалась на ее румяном некогда лице, губы оставались синими, как у покойницы, но тем не менее она дышала. Провела девица без памяти еще с неделю, а затем пошла на поправку.