Читать «Бедный Енох» онлайн - страница 88

Пока я бреюсь в ванной, вдруг начинает казаться, будто душно, на несколько секунд грудь будто стискивает, становится трудно дышать и тогда я, с еще намыленными щеками иду в комнату — открыть окна.

Едва же я открываю маленькую щелочку (по московской манере — чтобы и не особо холодно было, но и дышать было чем) — как вдруг понимаю, что на улице — тепло, что я нахожусь в стране, где даже в это время года — необыкновенная теплынь и, странное дело, что я не заметил этого вчера вечером.

Открыв окно настежь, я глубоко вдохнул этот теплый, идущий в комнату, казалось большими, жирными волнами воздух:

«Благодать!» — говорю я себе и улыбаюсь — «здесь должны жить счастливые и добрые люди, и странно, что они при этом так ненавидят Россию!».

* * *

На новом месте работы, когда я подошел, все пили чай и весело общались.

Причину всеобщего хорошего настроения мне быстро объяснил Павлов, сказав, что молодые креативщики из «Великой России» вчера сильно упились, потом легли спать где-то под утро, так что запланированное на сегодня мероприятие знакомства с пресс-службой посольства было отложено на неопределенный срок.

Кроме Андрея, в пресс-службе работали еще две относительно молодые женщины — жены дипломатов, которые, как они сами говорили, приехали в МОГКР за мужьями — чтобы те не приведи господи не лево не ушли.

Ну а в целом из Москвы отчаливать у них особого желания не было:

— Здесь вроде как совсем не плохо — как-то сказала мне одна из них — но в Москве мы все-таки дома.

Как бы то ни было, но будучи женами достаточно высокопоставленных мужей эти женщины держались с нами довольно скромно, не создавая каких-то никому не нужных «дистанций». Не выпендривались, короче.

Всех, кто работал в пресс-службе объединяла цель, или цели, а целепоставление приходило из Москвы, со Старой площади. Встречи с прессой и телевидением проходили достаточно часто, минимум раз в неделю, и если из Москвы не приходило директив о том, что говорить по определенным вопросам, Андрею приходилось выкручиваться самому, на ходу что-то придумывая. Главное же — это обязательно говорить о том (к месту и нет) что Россия очень любит МОГКР, и желает ей от всей души всех благ. Иногда Андрей даже хвастался, что может минут пять что-то говорить, ничего не сказав при этом.

— Будь сама любезность — учил он меня иногда — и даже враги потянутся к тебе, воспринимая тебя как судью последней инстанции.

* * *

Тем временем «креативщики» все-таки начинают потихоньку разворачиваться.

С одной стороны — они проводят в Тыбы-э-Лысы свои какие-то акции, в том числе и по поддержке различных наезжающих время от времени в МОГКР российских выставок, кинофильмов и исполнителей, с другой — разрабатывают «креативный пакет» для пресс-службы посольства, чем весьма расстраивают Павлова:

— Эти идиоты — говорит он мне, и при этом я понимаю, что на моем месте им представляются именно «эти идиоты» — будут мне указывать, как мне работать!

Время от времени к нам заглядывает Кикуенко, принося распечатанные указания из Москвы, хотя у нас такие и у самих есть, и, с очень деловым видом, будто принес нам божье слово зачитывает, что там написано.