Читать «Бедный Енох» онлайн - страница 182

Я видел… сражение! Высоко в небе, блистательные и крылатые, одни — в зеркальных, другие — в зеркально-черных доспехах сражались ангелы, стенка на стенку, и погибшие ангелы падали на землю и разбивались.

И каждый погибший, не зависимо от стороны, которую он занимал — становился слезой в глазах бога, и эта слеза падала на землю, чтобы после возродиться в человеке и стать душой праведника, если ангел воевал в зеркальных доспехах, либо душой злодея — если ангел сражался в доспехах черных.

Но у всех у них был шанс. У праведника — шанс впасть в грех и после пропасть навсегда в аду, у грешника-злодея — возродиться для праведной жизни и исправить свой путь, после чего, пройдя дорогой испытаний — вернуться к богу на небо.

И я тоже плакал глядя на побоище. Но я не жалел о погибших ангелах в черном. Я их ненавидел как убийц моих товарищей — светлых ангелов. Я сокрушался о своих друзьях, занимавших, как я был уверен, правильную сторону.

И я кричал к богу, и бил себя в грудь, и сокрушался. Но бог, появившись уже после сражения, закрывал от нас свое лицо, давая нам взамен только утешение и надежду, которые с каждым боем становились все слабее и слабее, так что уже и не врачевали наши души. Мы черствели и ожесточались, но для небесных сражений это было большим благом — уже бесчувственные, мы скоро стали идеальными воинами.

* * *

В самый же момент, когда, казалось, люк в подвал уже почти развалился, чупакабра вдруг остановилась, замерла, после чего вынув свой хвост из пробитого люка, затопала обратно в направлении кухни, и затем, вновь разбив окно, уже другое, исчезла.

Мы тряслись от страха до времени, пока точно не решили, что наступило утро.

Тогда Пашкевич легким ударом ноги вышиб уже никому не нужный люк, который тут же распался на составные — уголки, пробитый лист металла, засов и металлические петли — так он был уже разрушен.

— Что такое? — спросил я Пашкевича уже на улице — почему она ушла?

Пашкевич задумался:

— Ну, либо она и дальше издевается над нами, хочет, чтобы мы потеряли голову от страха, либо та легенда, о которой я тебе рассказал — верна, и на землю сошел очередной ангел, вспугнувший эту сатанинскую тварь!

— Это что же? — спрашиваю я Пашкевича — они через два дня меняются, что ли?

— Не через два дня, а где-то через неделю… — Пашкевич, кажется в недоумении.

— Но я же бродил в тумане — два дня назад?

Пашкевич какое-то время думает, после чего отвечает, но его глаза округлились от удивления:

— Это что же получается? — он удивленно и пристально осматривает меня с головы до пят — ты бродил в тумане несколько дней?

Я не знаю, что и ответить:

— Но мне же казалось — всего несколько часов…

— Это говорит только об одном. Долго блуждают здесь, как мне рассказали, только те, кто очень глубоко погружен «в тему».

— Да? — теперь уже удивляюсь я — в оккультные всякие штучки? Я? Ну, что за бред?

Но Пашкевич разъяснять мне, как показалось, ничего не хочет, либо просто не может. Он идет осматривать огромные дыры в заборе, проделанные чупакаброй, а так же развороченные окна в доме. Через эту дыры в дом уже нанесло порядком снега.