Читать «Миндаль цветет» онлайн - страница 127

Аверадо спокойно выслушал его, поклонился и вышел, выразительно взглянув на Дору.

Как только дверь за ним закрылась, Саварди схватил ее в свои объятия.

– Madre de Dios, неужели вы забываете, что я тоже что-то чувствую? Неужели вам нет дела до того, как я страдаю? Я жду и жду вашего слова, а вы его не даете. Какой-то антрепренеришка предлагает вам контракт, и вы тотчас согласны его подписать, нисколько не заботясь о том, когда будет наша свадьба. Вы не можете, не должны так поступать. Это невозможно, говорю вам, невозможно!

Его синие глаза сузились от гнева, и рот дрожал. Он выпустил ее и быстро продолжал:

– Я люблю вас, я люблю вас. Вы моя нареченная жена; все, что у меня есть, я отдам вам взамен вашей сценической карьеры, от которой вы должны отказаться. Боже, что же это будет за жизнь, если вы вечно будете петь!

Внезапно он бросился к ее ногам; в устремленном на нее взгляде были мольба, обожание, даже робость.

Неужели она так мало любит его, так мало ценит его любовь, чтобы пожертвовать ею ради кулис? О, он обожает ее, как святую, как священное пламя…

– Дотроньтесь здесь, дотроньтесь…

Он прижал ее руку к своему сердцу, которое бешено билось под тонкой шелковой рубашкой.

После целой бури поцелуев, просьб, отчаяния, печали и обожания он наконец ушел.

«Мне надо на что-нибудь решиться», – печально сказала себе Дора и опять почувствовала, что ей недостает поддержки Рекса, с его спокойным, беспристрастным ко всему отношением.

Надо выбрать что-нибудь одно: или сцену, или замужество. Если только сцену, что тогда? Тогда у нее будет только ее карьера. А если замужество? О да, чувствовать нежную привязанность, принадлежать кому-нибудь, иметь кого-нибудь, с кем смеяться, делить жизнь…

Но разве Саварди хочет хоть немного делить с ней жизнь?

«Я хочу невозможного, – откровенно призналась она себе, – человека, который сделал бы меня своей и вместе с тем оставил бы мне свободу».

Неожиданно в конце сезона, в самый разгар обсуждения планов на будущее, Тони заболел малярией, которая была его давнишним врагом; доктора предписали ему немедленно возвратиться в Лондон.

Саварди, втайне взбешенный, принужден был, выразив свои соболезнования, согласиться на то, чтобы Дора его сопровождала.

Тони не допускал и мысли, чтобы она не поехала: у него с Саварди было одно общее качество – оба были изрядные эгоисты.

Аверадо тоже отправился в Лондон, взяв на себя роль Иоанна Предтечи, которую он особенно успешно исполнял на железнодорожных станциях и в вагоне-ресторане.

Саварди расстался с ними в Париже. Впоследствии он должен был приехать за Дорой. Он стоял с непокрытой головой на платформе темного некрасивого вокзала Gare du Nord, улыбался Доре и имел в этот момент очень молодой и самоуверенный вид. Руки их соединились, Саварди вздохнул с чисто испанским чувством, и в то же время глаза его блеснули, встретившись с глазами очень хорошенькой особы, направляющейся к выходу.

– Каждую минуту до нашей встречи я буду думать только о вас, – сказал он Доре; поезд уже двигался и заглушил своим шумом его слова.