Читать «Сиреневый Кристалл» онлайн - страница 14

Юсгор увлекся. Он был возбужден и частенько, позабыв нужное русское слово, не задумываясь, употреблял английское или — что было для меня похуже — паутоанское. Говорил он вдохновенно, его лицо было подвижно, глаза блестели. По мере того как у Юсгора остывало волнение, рассказ его становился все более связным и спокойным.

— Тайна храма Буатоо, — продолжал Юсгор, — волновала меня еще в юношеском возрасте, когда я готовился стать жрецом Небесного Гостя.

— Юсгор, вы… Может быть, я не совсем правильно понял вас. Вы были жрецом храма?

На лице Юсгора появилась мягкая улыбка, а в глазах опять показалась давняя тоска.

— Я не был им. Но много лет меня готовили к тому, чтобы я стал жрецом старинного храма Буатоо. Эта часть моей жизни вам неизвестна. Я почти никогда ни с кем не говорю о тех днях. Не говорил я и с вами, но теперь… Теперь многое изменилось. Я расскажу вам обо всем, покажу все собранные материалы, находки. Да, Алеша, вы меня знаете как биохимика, знали студентом, приехавшим в Москву с дальних островов, представлявшихся вам экзотическими.

— Знаю еще как прогрессивного деятеля Паутоо, — перебил я Юсгора.

— Да, и как человека, который очень хотел, чтобы люди его родных островов были свободными, — скромно и не без гордости добавил Юсгор, — но вы не знали, какое у меня было детство и юность. Я расскажу вам о них. Это имеет отношение к силициевой загадке.

Юсгор помолчал немного и потом начал тихо, заметно волнуясь:

— Мой отец был белым, мать — паутоанка. Мать я не помню. Меня вскормила и вырастила чужая женщина — добрая и ласковая Менама. О матери она всегда говорила с такой любовью, что эту любовь я сохранил на всю жизнь, несмотря на то что мать… Вы, быть может, читали где-нибудь, что, до того как острова Паутоо завоевали независимость, у европейцев, владевших нашей страной, существовал мерзкий обычай. Солдат колониальной армии при желании брал себе «паутоанскую жену», и она считалась его законной женой, пока он находился в колонии, а потом… Девочки, рожденные от таких «браков», обычно становились также «паутоанскими женами», а мальчики превращались в «цветных» полицейских. В подобные браки вступали не только солдаты, но и высокопоставленные сановники. Таким был и мой отец. Отца я видел только один раз. Перед самой его смертью. Меня привели к нему в дом-дворец, и он… Мне трудно говорить о нем… Тогда я понимал слишком мало, после я понял слишком много…

Юсгор снова замолчал. На его смуглое лицо набежал сероватый оттенок. Он поник головой, но вскоре продолжил внятно, медленно:

— До семи лет я жил у Менамы, в ее пальмовой лачуге, в небольшой деревушке у моря. Муж ее, рыбак, и ее сын были ласковы со мной. Я никогда не чувствовал себя чужим в их семье. Но больше всех меня любила толстая, добродушная, всегда улыбающаяся Менама. То было хорошее время: я был еще мал и потому очень свободен. Яркое солнце родных островов, золотистый песчаный берег, запах моря… Хорошо!