Читать «Доменная печь» онлайн - страница 11

— Как видишь. Что, плохи? Нет, ты погляди. За любую ручаюсь. Колесики-то вертятся как, без запиночки! Подражателей имею, только далеко куцому до зайца. Мне ребята помогают. Нагляделись, как я орудую, в слесари загодя метят. Смена. Гляди, резьба какая...

Должно быть, чуял он, что мне горько, а может, и ему солоно было, — уж очень долго рассказывал, как продает зажигалки, как делает их...

— Теперь, — говорит, — даже сапожники научились делать зажигалки. Цену сбили до края, но я свои выгодно сбываю, потому работа — ай-лю-лю: без подклепки, пригнано все точка в точку...

Из сеней малыш влетел:

— Цай пить...

Я обрадовался.

— Тоже слесарем будешь? — спрашиваю и беру его на руки.

Гущин следом идет и все говорит про зажигалки. Взял я на верандочке стакан с чаем, уткнулся в него и дакаю, киваю. Хочу спросить, где Гущин материалы для зажигалок берет, а язык не поворачивается. В голове чехарда, на сердце муть. Я не заметил даже, когда умолк Гущин, встрепенулся и спрашиваю:

— Ну?

— Чего ну? — удивляется он. — Так вот, говорю, и живем. Страшное прошлое было, а теперь опять надвигается. Собаку надо заводить. Узнали деревенские самогонщики, что я на все руки мастер, и повадились: делай им аппараты, да такие, чтоб легко и выгодно самогон гнать. Хлебом обещали засыпать, озолотить. Я руками и ногами отмахивался: не умею, мол. Куда там! Не верят. В праздник табунами приходили... «Бросай, — говорят, — свой дохлый завод, переезжай к нам...» Я гнал их, вот они и разозлились на меня. Чуть пойдет милиция обыскивать их, галдят: «Гущин донес, он всех нас знает, мы ходили к нему». Грозят и, чего доброго, подожгут. В стороне ведь живу. Уйдешь на завод, работаешь, а в голове чорт знает что. Раз ночью были уже. Револьвер спас...

У мальчишек рожи стали смутными, малыш губы оттопырил. Я толкаю Гущина: будет, мол, тебе пугать — и беру его под руку.

— Завод, — говорю, — надо пускать, тогда вся нечисть разлетится.

— Маленького, — тянет он, — захотел ты. Пусти-ка его!

— А что? — волнуюсь. — Время такое, что в самый раз пускать.

— И слыхал, и читал я про это, — говорит Гущин, — только простоит завод еще года два, а то и все три.

Я стал высмеивать его, стыдить, — до того распек, что он покраснел и рассердился.

— Брось, Вася, шутки, не до шуток.

— Какие тут шутки? — говорю. — Я серьезно. Или ты в наши силы не веришь?

— Я? Нет, не верю, — говорит. — Ты веришь, вот и пускай завод, а я погляжу, как ты в лужу будешь садиться. И, сделай милость, не кори меня. Я не глупее тебя. Ты лучше пойди в завком, в ячейку. Там тебя водичкой окатят и разговорцем подвинтят...

— Ладно, — смеюсь, — мне и без разговору видно, что скисли вы...

— А раз видно, о чем толковать?

На этом разговор и оборвался у нас. Со степи козы пришли. Гущин кинулся сараюшку открывать им, а я пошел назад, в поселок.

VI. КОЛЕСО

Больше всего разозлил меня заводской клуб. На стенах висят письма, воззвания, плакаты о дисциплине, о членских взносах, о единении. Какая тут дисциплина, раз завод тише рыбы, а зажигалка, коза и самогонные аппараты всех на сторону тянут.