Читать «Запуск разрешаю! (сборник)» онлайн - страница 73

— А в чем дело, товарищи?

Объяснили, что в Киркенесе намечается большое торжество, посвященное открытию новой авиалинии. И у руководства есть серьезные опасения, можем ли мы достойно представлять настоящих советских пассажиров.

— Предупреждать надо, — говорю. — Мы бы готовились как-то по-другому.

— Передайте вашему руководству, что лично я не могу пр-пр-дставлять, — вдруг заявил Молчанов и сделал так: — Фр-фр-ффр. — Я не могу взять на себя такую ответственность — фр-фр-ффр. — Затем он принял позу крупного бизнесмена, глубоко затянулся «Примой», выпустил пару колец и сказал дурным голосом избалованного миллионера: «Отвезите меня на авто».

Сотрудники аэропорта начали консультироваться с начальством по телефону.

— Оно и к лучшему, — неожиданно согласилось руководство. — Отвезем. Благодарим за понимание.

И оказалось, что в Норвегию лечу я один.

Сознательного Молчанова администрация обещала доставить в Киркенес сегодня же, автомобилем.

Прощаясь, режиссер попросил меня выгрузить его чемодан с пленками в Киркенесе.

— И не уезжай без меня, понял? А то, — он сделал козу и игриво ткнул мне в бок, — забодаю, забодаю, забодаю…

— Догоним ваш самолет на машине, — пообещала администрация.

— Хочу, чтоб перегнали, — заявил Молчанов служащему в форме. — А то забодаю, забодаю, забодаю…

«И чего, — думаю, — задержали человека. Главное, все помнит. Шутит. Про чемодан десять раз повторил. Сообразил неплохо насчет авто. И вообще. Кто здесь нетрезвый? Да вы нас в Воркуте в прошлом году не видели».

Ого! В Киркенесе цветы, музыка. На здании аэропорта транспарант: «Добро пожаловать, русские друзья!»

Новый рейс все же. А я как-никак первый воздушный гость. И, главное, единственный. Языка не знаю, что делать — не понимаю. Хорошо, что норвежцы на плохом русском объяснили, куда двигаться. Думаю, специально выучили несколько фраз к нашему приезду. Получилось, что к моему.

Служащие помогли с вещами. Поднесли два чемодана: мой небольшой и огромный пластмассовый Молчанова.

— Что там? — спросил его перед отлетом. — Тяжеленный.

— Да так, — говорит, — материал для монтажа. Кассеты.

На паспортном контроле битком народу. Администрация с цветами. Журналисты направляют камеры и микрофоны. Кричат из-за ограждений, не дожидаясь завершения технической процедуры.

— Здравствуйте. Как долетели? — слышу перевод.

— Хорошо, — говорю, прикидывая, где здесь туалет.

— Цель вашего приезда?

— Культурная, — отвечаю, стараясь глубоко не дышать на пограничника. Он долго изучает удостоверение личности.

— А конкретно?

— Будем заниматься совместным творчеством с норвежскими коллегами.

— То есть? Что вы планируете делать?

— Собираемся снимать и монтировать фильм.

— О чем?

— Документы в порядке, — говорит пограничник по-русски, — присмотревшись внимательней, тихо добавляет: — Туалет направо.

— О чем фильм?

— О крепнущих культурных связях норвежского и советского народов, — говорю.

— Нельзя ли конкретней?

— Как, еще конкретней? — к горлу подступает резкая тошнота. С усилием делаю вдох. Выкладываю все, что слышал в репортажах наших корреспондентов о прибытии советской интеллигенции в зарубежные государства. — Мы соседи. Лучшее, что есть в наших традициях, мы должны передавать друг другу.