Читать «Толлеус, искусник из Кордоса» онлайн - страница 20

Старик находился в дремотном состоянии между сном и явью: в голове крутились обрывки мыслей и странные видения. Голем следовал за фрагментной таблицей плетений, ее сменяла конструкция скорорезки, потом вспоминалась улыбающаяся жена и почему-то далекие юношенские годы: шалаш у костра в лесу, в небе белый шар Мунары, а в руках самый первый — еще ученический — посох.

Без изменений прошла бессонная ночь. На следующий день Толлеус с выпученными глазами вскочил, бормоча себе под нос что-то про искусную ложку, чем немало напугал молоденькую служку. Сил у старика хватило только на то, чтобы добраться до своего сундука и раскидать амулетные заготовки — он повалился без сознания прямо на них.

Вызванный сердобольной хозяйкой знахарь пристыжено развел руками — его возможности были скромнее искусного амулета. Вердикт был однозначно неблагоприятный — старик не дотянет до завтрашнего утра. К вечеру Толлеус очнулся и ясным голосом попросил принести бумагу и чернила. Исписав два листа, он тяжело откинулся на подушки.

Сабана Имменсиус пришла забрать завещание, но это оказался всего лишь бред — непонятые закорючки и стрелочки, которые обычно рисуют дети, когда еще не умеют писать. Она скомкала лист и швырнула в угол — утром постояльца вынесут и приберут номер.

Закрывать глаза старику не потребовалось, удивительно, но кордосский искусник был все еще жив и просто уснул. А утром наступило некоторое улучшение: Толлеус пришел в себя и заказал бульон. А после полудня даже смог сесть.

Вечером, держась за стенку, старик доковылял до общего зала и, найдя хозяйку взглядом, жестом подозвал ее к себе.

— Я вчера писал что-то или мне померещилось? — с волнением спросил он.

— Ты лишь портил бумагу, господин, а не писал! — без обиняков заявила она. — Не о том сейчас думаешь! Чуть не преставился, а все о бумажках спрашивает… Возвращайся-ка обратно и отлеживайся!

— Это может быть важно! Где она, мне надо на нее взглянуть! — напрягся Толлеус.

— Нет ничего важного в глупых каракулях, — отметая все возможные возражения, вынесла вердикт трактирщица. — Бумажка давно в мусоре. Уже, поди, на растопку пошла…

Старик вцепился в ее руку мертвой хваткой: — Мне очень нужно на нее взглянуть! — с этими словами он сунул ей в ладонь серебряную монету.

— У тебя бред, господин! За такие деньги я сама исчиркаю тебе хоть сотню листов! — Сабана вернула монету. — Ладно, я посмотрю… — и она поспешила отойти от сумасшедшего.

Через пять минут одна из служек притащила смятый листок. Толлеус с жадностью вцепился в него. Бледные губы растянулись в улыбке. Теперь старик потребовал принести ложку.

Сабана с жалостью смотрела на старика, шевелящего губами в споре с самим собой и размахивающего посохом. Никаких сомнений, его рассудок помутился. Такое иногда бывает после тяжелой болезни. Тело поправилось, а разум умер. Как бы он беды не наделал своим Искусством. С него станется…

А Толлеус уже закончил свои махинации и снова подозвал трактирщицу. Та приблизилась не без опаски. Старик выглядел плохо и даже жутко: лицо цвета выбеленной солнцем кости, иссиня-черные мешки под глазами, руки дрожат, рот щерится в беззубой улыбке.