Читать «Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима» онлайн - страница 96

Княжна в испуге отвернула голову, а Сергий быстро перескочил через балюстраду, но, прежде чем он достиг платформы, на ней было уже несколько человек. Видя это, цыган живо вскочил, наступил на заднюю лапу медведя и схватил его за высунутый язык. Зверь мгновенно грохнулся на пол, как бы мертвый.

Все поняли, что цыган их разыграл. Княжна рассмеялась сквозь слезы и бросила цыгану несколько золотых монет, а Лаель пришла в такой восторг, что кинула ему свое опахало. Он низко поклонился и, попросив музыку заиграть веселую пьесу, пустился в пляс со своим медведем.

XI. Разговор Сергия с княжной

Солнце нестерпимо жгло, и гости в Терапии стали мало-помалу искать тени под деревьями, окаймлявшими аллеи сада. Дети принялись за игры, старики и старухи забавлялись сплетнями, молодежь ворковала. Вскоре слуги разнесли угощение — хлеб, фрукты и вино.

Ирина спустилась к гостям. С блестевшими от радости глазами, со счастливой улыбкой она обошла весь сад, подходя чуть ли не к каждому гостю и, дойдя до вершины мыса, выдававшегося на Босфор, села на каменную скамью, выточенную в виде кресла. Сергий пошел за ней.

Долго они молча смотрели на восхитительную панораму Босфора. Наконец княжна промолвила:

— Нет ли известий от отца Илариона?

— Нет.

— Я думала о нем. Он часто рассказывал мне о том времени, когда все в церкви были братьями и богатые считали себя только хранителями и раздавали свои богатства в пользу бедных. Я теперь понимаю, что действительно отец Иларион был прав: богатство приносит удовольствие только тогда, когда им делишься с неимущими. Голодные, холодные, больные не виновны в своих страданиях, и богатые должны быть их истинными братьями во Христе, помогая несчастным, насколько возможно. Но что это ты, Сергий, как будто чем-то озабочен? Садись и расскажи, что с тобой.

— Княжна, ты не знаешь, чего просишь, — начал молодой монах, и княжна быстро его перебила:

— Разве женщина не может слышать твоей исповеди?

— Нет. Но я нахожусь в затруднительном положении и не знаю, как из него выйти. Представь, княжна, что настоятель одного монастыря оказал покровительство молодому послушнику, стал обращаться с ним как с сыном и поведал ему великую тайну, заключающуюся в том, что другое лицо, также покровительствующее этому послушнику, лицо, всеми уважаемое и любимое, обвиняется в серьезном нарушении религиозного долга. Что делать послушнику, кому оставаться верным, игумену или своей благородной покровительнице, находящейся в большой опасности?

— Я знаю, о ком ты говоришь, — отвечала спокойно княжна, — ты, Сергий, — молодой послушник, настоятель твоего монастыря — обвинитель, а я — обвиняемая.

Потом она продолжала тем же спокойным тоном:

— А преступление, в котором меня обвиняют, — ересь. Но я не понимаю, почему ты считаешь свое положение затруднительным. Ты можешь сказать обвиняемой все, что передал тебе обвинитель: ему не грозят ни тюрьма, ни пытка, ни лютые звери. Все это угрожает только той, которая протянула тебе руку помощи и поручилась за тебя перед главой нашей церкви.